Цвет мантии

– Вот так. Я никого здесь не слышу и не вижу. Ни единого «тутошнего», даже самого маленького домовёнка. Словно в голой степи стою. Да и то там, наверное, больше звуков будет.

– А ты что, с нечистью общаться можешь?! – услышав такое, поражённо воскликнул Божеслав, распахнув от изумления серые, как дождевая хмарь, глаза.

– Могла. Раньше. Теперь – нет.

– Виля, а как же… Юм? – покосившись на мальчишку, осторожно спросила маленькая.

– Не знаю. Вечер придёт – посмотрим.

Юм. Мальчишка-призрак, которого несколько лет назад Вилька забрала с пепелища в соседней с Колтовкой деревне. Растерянная, испуганная, одинокая, маленькая душа, которой девочка пообещала помощь и защиту, пока однажды не найдёт того, кто сможет отправить её на небо, в Светлые кущи. О том, что они могут больше никогда не увидеться, а значит, она нарушит данное обещание, Вилея старалась даже не думать. Слишком тяжело было осознавать своё бессилие и невольное предательство. Ведь сейчас она не чувствовала даже присутствие маленького духа.

– Виля, ну, давай хоть попробуем! Жалко ведь! Мамка их, наверное, убивается… – запричитала Марька, заглядывая подружке в лицо.

– И я с вами! – неожиданно заявил Божеслав, не дожидаясь её ответа. – Вдруг и клад этот их найдётся.

Вилька посмотрела на одного, на вторую, а затем покачала головой и твёрдо сказала:

– Значит так. МЫ никуда не идём. Пойду я одна… то есть… не одна, – она на миг запнулась, – а, наверное, со взрослыми пойду… если возьмут…

– Но!..

– Потому что если я не смогу услышать ни лесных духов, ни… вообще никого, то найти их по-другому будет точно невозможно. А таскать по незнакомому лесу ещё и вас двоих – это уж нет, обойдётесь. Так что вы оба остаётесь здесь и ждёте моего возвращения.

– А если им помощь нужна лекарская?! – запальчиво подскочила Марька.

– Да их, скорее всего, и в живых уже нет! Волки задрали! – в тон ей ответила старшая.

– А если нет ещё?!

– Тогда я пришлю за тобой Юма, и он сам приведёт тебя ко мне, одну, – недобро сощурившись, с угрозой в голосе пообещала Вилька. По непонятным ей причинам малышка до дрожи боялась этого маленького невидимого проказника, и припугнуть её можно было только им.

– А кто такой Юм? – встрял Божеслав, но девочки не обратили на него внимание, а Марька вдруг побледнела, однако лишь молча кивнула, соглашаясь.

– О-о-о! – простонала Вилька и уронила голову на стол.

Маленькая Марьяна хоть и владела незаурядным для своего возраста целительским даром, но всё равно брать её с собой в незнакомую, полную опасностей чащу Вилее ох как не хотелось.

Ближе к вечеру в деревню вернулись усталые, хмурые охотники, обследовавшие окрестности в поисках пропавших мальчишек. Вернулись ни с чем.

Впереди шёл высокий мужчина. Его тёмные волосы были густо побиты сединой, но изуродовать старостью тело время пока ещё не успело. Сторонний наблюдатель сказал бы, что он был не столько охотником, сколько воином. И не из последних.

На шаг позади него, старательно скрывая хромоту, следовал юноша, являвший собой зеркальное отражение первого. Только отражение то было лет на тридцать моложе. Однако его хромота и объяснила, почему мужчины вернулись засветло.

– …возьмём немного и завтра на рассвете выходим снова, – на ходу негромко говорил седой, чуть обернувшись, чтобы тот, кто шёл следом, его слышал. – Если к тому времени не оправишься, уйдём без тебя. – Услышав такое, молодой на мгновенье замедлил шаг, но промолчал. – Нужно найти их до того, как… – В этот момент взгляд мужчины задержался на замерших у калитки чужих детях. Он остановился и спросил, взглянув на стоящую тут же приютившую их женщину: – Опять? – Она кивнула, и мужчина раздражённо дёрнул уголком рта, – Проклятые магики! Своих забот нам мало было!..

Дети вжали головы в плечи, провожая его испуганными взглядами, но над ними тут же зазвучал тихий успокаивающий голос их хозяйки:

– Не бойтесь, это староста наш. Он вас не обидит. Просто беда его к земле гнёт. А чародеев и прочих там чудодеев он не очень жалует. И сын его тоже…

– Почему? – пискнула Марька, просебя, наверное, уже прикидывавшая, чем за ночь можно было бы излечить ногу юноши. Но женщина только вздохнула в ответ:

– Давняя история…

Вилька поёжилась, сжимая в руке ладошку сразу же притихшей подружки, и решила: «Значит, всё-таки попробую сама…»

Чуть позже она отпросилась у приютившей их хозяйки добежать до края леса.

– Зачем тебе? – удивилась та.

– Ой, а я, кажется, мамин оберег потеряла. Наверное, когда на опушку вышли, косынкой сдёрнула, – и девочка показала женщине пустую дырочку в мочке ушка.

Дойдя до окраины леса, Вилька остановилась, глубоко выдохнула, закрыла глаза и, поклонившись до земли, несколько раз негромко позвала:

– Дедушка Лесовой!

Одетые в осенние уборы деревья замерли перед ней стройным войском, едва шевеля яркой листвой. Птицы продолжали хлопотать и перекликаться друг с другом, пока ночная мгла ещё не укрыла землю сонной тишиной. Но ни сам лесной хозяин, ни его смешливые подружки берегини так и не показались, не откликнулись на зов. На сердце стало неспокойно.