Цусимский бой

Увы, крейсера «Олег», «Аврора» и «Жемчуг», растеряв своих мателотов, не остановились и не сделали настойчивой попытки повернуть обратно, а продолжали свой путь на юг. Согласно записи в вахтенном журнале «Авроры», отряд контр-адмирала Энквиста при каждом своем повороте на север натыкался на 5 топовых огней, принадлежавших большим кораблям. Эти топовые огни принимали за принадлежащие японским крейсерам. В действительности же, по приказанию адмирала Того все японские броненосцы и крейсера были отозваны из района действий японских миноносцев и следовали ночью по направлению к острову Дажелет. Таким образом, топовые огни могли принадлежать только русским кораблям или японским рыбачьим флотилиям. Ночь была очень темная, и на 200 шагов нельзя было различить ни зги. В этих условиях быстроходные крейсера контр-адмирала Энквиста могли обогнать встреченные корабли, оставаясь сами незамеченными. Но для этого нужно было сохранить присутствие духа, которого в этот момент у Энквиста не оказалось, о чем свидетельствует нижеописываемый факт.

После продолжительного следования на юг временно командующий «Авророй» капитан 2-го ранга Небольсин запросил ратьером флагманский крейсер «Олег», куда мы идем, зачем и нельзя ли уменьшить ход. Ответа не было. Вопрос был повторен. После долгого молчания последовал короткий ответ – «миноносцы».

Ход не был уменьшен. Наутро большинство офицеров флагманского крейсера во главе с лейтенантом Илларионом Викентьевичем Миштовтом, позднее капитаном 1-го ранга и последним военно-морским агентом Императорского правительства в Вашингтоне, лейтенантами Александром Викторовичем Зарудным и Сергеем Сигизмундовичем Политовским обратились к старшему офицеру крейсера, капитану 2-го ранга и позднее контр-адмиралу Сергею Андреевичу Посохову с пожеланием передать контр-адмиралу Энквисту их просьбу не оставлять надежду прорваться во Владивосток и повернуть на север. Энквист эту просьбу отклонил, так как время для поворота на обратный курс уже было пропущено. Тем не менее после этого заявления офицеров Энквист перенес свой флаг с «Олега» на «Аврору» под предлогом необходимости заместить убитого командира крейсера «Аврора».

Но если три самых быстроходных русских крейсера, и два из них самые сильные, повернули бы во Владивосток еще ночью вместе с крейсерами «Дмитрий Донской», «Светлана» и др., то, наверно бы, история второго дня сражения у острова Цусима была бы другой. Моральное состояние личного состава отряда контрадмирала Небогатова было бы более крепким и, вероятно, сдачи бы не произошло, а по направлению к Владивостоку прорвались бы не только два крейсера «Изумруд» и «Алмаз», но и эти крейсера, пришедшие вместо Владивостока в еще более отдаленную и находящуюся на противоположной стороне Манилу на Филиппинских островах.

К чести офицерского состава этих крейсеров, следует сказать, что они тяжело переживали преждевременный уход их крейсеров с поля незаконченного сражения и, будучи интернированными, посвящали свои досуги изучению опыта сражения для наметки будущих реформ во флоте. В этой работе принимали участие, кроме вышеперечисленных офицеров с крейсера «Олег», также старший штурманский офицер с крейсера «Жемчуг» лейтенант Владимир Иванович Дмитриев, впоследствии военно-морской атташе Императорской России во Франции и заместитель председателя Объединения русских морских организаций за рубежом; артиллерийский офицер с «Жемчуга» лейтенант Николай Иванович Игнатьев 4-й, который впоследствии принял большое участие в организации стрельбы русского флота на дальнее расстояние и был выдающимся работником Морского Генерального штаба во время Первой мировой войны; наконец, несмотря на ранение, полученное в бою, старший минный офицер с крейсера «Аврора» лейтенант Юрий Карлович Старк, впоследствии контр-адмирал и командующий последним отрядом бывшего Императорского Флота, сражавшимся под Андреевским флагом у нас на родине, – Сибирской флотилией в 1921 и 1922 годах.

Первой жертвой торпедных атак японских миноносцев оказался броненосный крейсер «Адмирал Нахимов», шедший в хвосте колонны броненосцев. Для большей меткости стрельбы при отражении атак им открывалось боевое освещение прожекторами, благодаря чему крейсер сделался главным объектом яростных атак японских миноносцев. Одному миноносцу удалось зайти с носа и, прежде чем этот миноносец был утоплен или тяжело поврежден огнем крейсера, ему удалось своей торпедой попасть с правого борта в нос крейсера.

К крейсеру «Владимир Мономах» приблизились, после отражения нескольких атак, в 8 часов 45 минут три миноносца, которые начали делать опознавательные сигналы. Усомнившись, что крейсер стреляет по чужим миноносцам, а не по своим, «Мономах» приостановил стрельбу, после чего один из миноносцев выпустил в крейсер торпеду с расстояния в полтора кабельтова, попавшую в правый борт и вызвавшую затопление передней кочегарки. Возобновив огонь, «Мономах» утопил или тяжело повредил два японских миноносца, но третьему удалось уйти.