Цусимские хроники

К этому времени уже было известно, что рейды портов Кобе и Осака, расстояние между которыми не превышало десятка миль, не имеют никакой обороны. Когда разделившиеся эсминцы отряда Андржиевского, идя на максимально возможном для их изношенных механизмов ходу, достигли назначенных им пунктов внутри залива, японцами еще не было предпринято никаких попыток минирования или блокирования внутренних акваторий. Даже почти все вехи и буи в его довольно мелководном северо-восточном углу оказались на своих местах. Фарватеры, обозначенные ими, вели к устью реки Ойодо, на берегах которой широко раскинулись кварталы Осаки, дымившие трубами многочисленных фабрик и заводов.

Занимавшиеся как раз снятием обвеховки два лоцманских катера из порта Осаки были быстро настигнуты, остановлены и взяты на буксир, а их экипажи перешли на борт «Грозного», сменив статус на военнопленных. Вот только немедленно допросить их возможности не было. По-японски знали лишь пару фраз, совершенно не подходящих к ситуации. Причем их обе, в азарте, использовали при захвате своих трофеев, вызвав легкое недоумение японцев, вероятно, так и не понявших, как убрать паруса на катере, не имеющем даже мачты. Попытки вести беседу на английском и немецком результата не дали, и пленников просто заперли в носовом кубрике.

Пока эсминцы не углубились в обширные стоянки внешних рейдов, они постоянно переговаривались между собой. Поскольку радио только фонило, а соседей было не разглядеть с такого расстояния да еще при дымке, упорно висевшей над водой в закрытой акватории залива, для этого пользовались фонарями из вороньих гнезд.

Крейсера Добротворского остались где-то за кормой, и даже их дымы почти слились с общим серым шлейфом, тянувшимся от пролива Китан. Так что в случае внезапного нападения на быструю помощь с их стороны рассчитывать не приходилось. Готовились прикрывать друг друга сами.

Но, как выяснилось, даже это было бы затруднительно, поскольку, едва войдя на внешние рейды портов, миноносцы потеряли из вида друг друга. Слишком много там оказалось всего. Часть судов стояла на якорях или бочках, некоторые у причалов, а между ними передвигалось во всех мыслимых направлениях сразу огромное количество разнообразной плавучей мелочевки. Причем эта мелочевка курсировала как в пределах гаваней, так и между ними. Это было похоже на большой муравейник. Казалось, что два наших эсминца должны были неминуемо в нем увязнуть и исчезнуть.

Невольно робея от грандиозности панорамы, они продвигались, каждый к своей цели, ожидая в любой момент залпа из чего-нибудь серьезного с берега или из толпы судов впереди и вокруг. Но по маневрировавшим непосредственно в портовых зонах «Грозному» и «Бодрому» никто не стрелял! В то время как они, наоборот, палили часто, выписывая крутые зигзаги на полном ходу, пытаясь блокировать все японские передвижения по воде.

Сначала получалось не очень. Обычные сигналы просто игнорировались, а предупредительные выстрелы не давали желаемого эффекта. Едва остановив снарядом под нос одно-два судна, даже не судна, а так, лодчонки, приходилось их оставлять и спешить к следующим, вызывающим подозрение. Тем временем остановленные успевали смыться. Стало получаться только когда начали принуждать к повиновению еще и короткими пулеметными очередями поверх палуб. Как оказалось, это действовало сильнее артиллерийского огня.

Среди занятых в перевозках грузов между пароходами и крупными парусными судами небольших парусных и даже гребных лодок, началась паника. Ближайшие сразу замирали, а их экипажи из двух-трех человек падали на палубы и днища, моментально скинув паруса. Прочие же, сталкиваясь друг с другом, бросились в разные стороны прочь от фарватеров, быстро скрывшись за рядами туш транспортов всех возможных размеров.

Паника быстро охватила всех. Иностранные суда в большой спешке покидались своими экипажами. Высадившиеся на два ближайших из них призовые команды с «Бодрого» обнаружили нетронутыми даже штурманские карты и прочие важные документы, просто брошенные на мостиках. Соблюдением секретности гости Страны восходящего солнца совершенно не озаботились. Механизмы оказались исправными, а котлы под парами.

Но один эсминец был просто не в состоянии контролировать рейд такого большого порта, как Кобе или Осака. И их командиры это прекрасно понимали, ограничившись только обеспечением максимальной безопасности входных створов. До подхода крейсеров, которые, по всем планам, должны были прийти одновременно с ними, но теперь отстали, ситуация оставалась весьма шаткой. Тем не менее свою главную задачу «Грозный» и «Бодрый» выполнили. Благодаря их решительным действиям, все же появившиеся бронепалубные крейсера спокойно смогли добраться до самых гаваней и высадили десантные роты, ошвартовавшись прямо к причалам, к всеобщему удивлению, почти не встречая противодействия со стороны японских гарнизонов.