Цугцванг

Аккуратно, медленно отодвигаю куртку и выныриваю, чтобы осмотреться. Мы стоим внутри гаража, и я боязливо смотрю на Михаила, но тот больше не улыбается, пусть мое поведение и достаточно забавное. Его выражение лица из разряда «будто на похоронах», он открывает дверь и, не дожидаясь меня, выходит. Его шаги отдаются эхом, как и хлопок его двери, но я слышу звуки музыки и, как бы я не хотела оставаться «холодной», вылезаю следом. Снова осматриваюсь. Это точно гараж — серый, безликий. Здесь стоит еще одна машина — гоночный мерседес, от вида которого я хмурюсь сильнее.

«Зачем здесь нужна машина, если Матвею нельзя покидать это место? Ему очевидно нельзя! Что за глупости?! Или может тут есть кто-то еще?…»

Меня подмывает спросить, но я снова все прошляпила — слышу шаги по лестнице со стороны всего одной-единственной белой двери, которая тут же и отворяется.

— Братец? Что-то ты поздно…

Я смотрю и глазам не верю: передо мной стоит молодая версия Максимилиана и Михаила, немного Марины. Это точно Матвей, тут не может быть других вариантов. На вид ему примерно, как мне, ну чуть постарше. Наверно лет девятнадцать? Он высокий, но достаточно худой. Нет широких плеч, как у Макса, нет мышц, как у Михаила. Он скорее щупленький, но видно крепкий, а еще очень красивый. Кучерявые волосы, темные глаза, смуглая кожа и…парочка длинных шрамов на правой щеке, как от ожогов…

— Привет, Матвей, — мягко, даже нежно здоровается Михаил, крепко обнимая своего младшего брата.

Тот улыбается. Он так открыто улыбается, что у меня сердце ёкает, и я про себя думаю:

«За что его наказали?…»

В этот момент он переводит взгляд на меня. Отстраняется от брата, но не отпускает, а усмехается и указывает подбородком.

— А это кто?

— Амелия.

— Охо-хо… — протягивает со смешком, благодаря которому я понимаю, что и он в курсе кто я.

От этого неловко. Сжимаю руки, хмурюсь, Матвей в ответ щурится и, слегка наклонив голову, протягивает.

— Ну понятно…Что, малышка, пялишься на мои шрамы, которые мне оставила твоя сестра?

«Моя сестра что?! Стоп! Не теряйся! Не показывай слабость!»

— А ты пялишься на мои, которые оставил твой брат?

Огрызаюсь в ответ, да, но скорее с желанием защититься от явного, фамильного сходства.

«А-га, он точно их брат…» — ядовитость, видимо, передается по наследству вместе с сарказмом и любовью к играм в гляделки.

Этим то Матвей и занимается. Оценивает меня, пробегается взглядом от макушки до пальцев, но потом вдруг начинает смеяться и указывает головой в сторону двери.

— Ты мне уже нравишься…Ну проходите, чего встали то?

Вздыхаю, но иду вслед за двумя братьями, которые обмениваются репликами на итальянском. Бесит, что я ни слова не понимаю, поэтому ставлю себе галочку подучить хотя бы пару фраз, чтобы не плавать в неведении. Мы недолго поднимаемся по ступенькам, и через пролет попадаем в светлую, теплую гостиную. Это небольшой коттедж с двумя этажами плюс «зона парковки». Внутри все из дерева, есть уголок с диваном и теликом, небольшая кухня, но основную территорию занимают картины. Их здесь, наверно, миллион, и я жадно разглядываю их, пока разглядывают меня.

— Я ожидал чего-то другого.

Не сразу понимаю, что это реплика по мою душу, но когда перевожу взгляд из-за внезапно повисшей паузы, приподнимаю брови. Матвей сидит в спортивках и обычной футболке на барном стуле, курит, подоткнув рукой голову, а Михаил что-то делает на кухне, но улыбается.

— Кого-то. У тебя проблемы с правильным выбором местоимений?

— О, она острит, ты посмотри.

— Это она еще не острит.

— Как прошло знакомство с Мариной?

— Сказочно. Сначала она ее ударила…

— Ну, это в стиле Марины.

— …А потом Амелия ударила ее.

Матвей резко переводит на меня взгляд, ну а я фыркаю и слегка закатываю глаза, разворачиваясь в сторону картин, правда через плечо все равно бросаю замечание.

— Невежливо говорить о ком-то в его присутствии так, как будто его и вовсе нет. Это моветон.

— Учишь, как мне общаться со своим братом?

— Твоя сестра же учила меня, как мне общаться с твоим братом.

Парирую тихо, теряя интерес ко всему происходящему за моей спиной — мне больше интересно наблюдать за тем, что происходит передо мной.

«Это прекрасно…» — изучая летний пейзаж, отмечаю про себя, даже нагибаясь чуть ближе к полотну, чтобы рассмотреть детали получше, — «Как будто фотография, а не картина…»

Так и есть. Издалека и не отличишь, если честно, лишь вблизи можно заметить ровные мазки. Матвей очень талантливый…

— Я отойду. Мне надо позвонить жене.

— Второй этаж в твоем распоряжении. Жене привет.