ЦРУ против СССР

Этот подход и рекомендованный образ действий остаются в силе по сей день. Они оказали глубокое воздействие если не на американский народ, то, несомненно, на его представителей, каковыми наверняка считают себя сенаторы, составившие комиссию Ф. Черча. Хорошо усвоив помянутую «отвратительную философию», значительно упрощающую все, они, совершив дозволенную экскурсию по трущобам тайной полиции, в святой простоте сознались: «В некоторых отношениях профессия разведчика напоминает монашество с принятой там дисциплиной и личными жертвами, похожими на средневековые ордена. Разведка – профессиональная карьера, в которой, однако, нормы американской морали иногда прискорбно искажаются. Несмотря на то, что у комиссии был мандат сената и мы вчиняли требования под угрозой судебного наказания, комиссии так и не удалось самой просмотреть документы разведывательных органов. Все они – Центральное разведывательное управление, Федеральное бюро расследований, Агентство национальной безопасности, Налоговое бюро, Управление разведки министерства обороны или Совет национальной безопасности – представляли документы и материалы, только пропустив их через внутреннюю цензуру. Хотя сенатское расследование было предпринято по решению конгресса, а созданные в соответствии с конституцией комиссий имели право на неограниченный доступ, ЦРУ и другие правительственные органы ограничили доступ комиссии к материалам [295].

Нетрудно теперь понять цену как «разоблачений» комиссии Ф. Черча и ее рекомендаций, так и установить первоисточник шумихи, поднятой в Соединенных Штатах вокруг пятнадцатимесячных трудов почтенных сенаторов. Для обозрения было выставлено то, что сочли возможным и нужным показать руководители ЦРУ и Ко, – надводная часть айсберга тайной полиции.

Если комиссия Ф. Черча пошла на компромисс и, по существу, оказалась на поводу у тех, кого расследовала, тем самым подтвердив живучесть великой американской традиции поклонения идолу тайной полиции, то несколько по-иному сложились дела у консервативного конгрессмена О. Пайка. Его комиссия оказалась на редкость упрямой, горевшей наивной верой в бесспорное главенство законодательной власти над исполнительной. Это наложило отпечаток на ее методы расследования и привело к неизбежному результату: комиссию честили на все корки и даже демагогически окрестили маккартистской. Доклад комиссии был представлен 19 января 1976 года. Через 10 дней палата представителей, проголосовав, постановила оставить его в тайне. Причины решения законодателей прояснились, когда корреспондент «Коламбия бродкастинг корпорейшн» раздобыл экземпляр доклада, а газета «Вилледж войс» 16 и 23 февраля 1976 года опубликовала несколько извлечений из него.

Доклад начинался с красочного описания одиссеи комиссии в бурном море американских спецслужб. Уже его первая фраза многозначительна: «Если недавний опыт комиссии принять за критерий, то органы разведки, подлежащие контролю законодателей конгресса, ныне находятся вне их сферы компетенции». Утверждение это затем документировалось перечислением препятствий, которые чинили комиссии различные правительственные органы, что заняло 81 страницу [296].

Между тем комиссия отнюдь не преступила границ, характерных для любого буржуазного парламента, она просто попыталась выяснить, сколько и на что расходуют доллары американские спецслужбы. Этому и посвящен основной раздел доклада, который открывала цитата из американской конституции: «Казначейство отпускает средства только в соответствии с законными ассигнованиями, а систематические отчеты о доходах и расходах государственных средств будут публиковаться». Статью, естественно, знает каждый успевающий американский школьник, и ее положения входят в золотой фонд идеологов американской «демократии».

Поэтому, повествуется далее в докладе, «расходование средств было главным вопросом слушаний. Избрание этого в качестве отправной точки основывалось на конституционной ответственности и воплощало честную технику расследования, – проследив путь долларов, комиссия выяснит, на что они тратились, и, следовательно, установит приоритеты наших секретных служб» [297]. Американские конгрессмены, если и обучены чему-нибудь, то в первую очередь умению считать деньги, и безмерно гордятся этой первой из доблестей буржуа. С величайшим удивлением, граничившим с ужасом, они обнаружили, что оказались в мире странной и даже немыслимой бухгалтерии – по приблизительной их оценке и призванных на помощь экспертов, расходы на внутренний сыск превышали официальные ассигнования по крайней мере в пять раз. Прикидка общих расходов на глазок, ибо в конкретных данных комиссии на каждом шагу отказывали, выявила поражающую воображение любознательных цифру – не менее 10 миллиардов долларов. Официальные же ассигнования на ЦРУ и К° составляют примерно 3 миллиарда долларов. Действительно, есть от чего прийти в ужас.