Цивилизация труда: заметки социального теоретика

«Герой романа (“Мечты о женщинах…”. – Т. С.), если его можно назвать “героем”, – пишет исследователь творчества Беккета М. Дадян в послесловии к изданию, – некто Белаква, персонаж, заимствованный Беккетом из четвертой песни “Чистилища” Данте. Данте в сопровождении Вергилия карабкается по уступам Предчистилища и встречает тень, сидящую “как бы совсем без сил: Руками он обвил свои колени / И голову меж ними уронил”462. В унылой фигуре Данте узнает флорентийца Белакву, мастера по изготовлению грифов к лютням и гитарам. Поэт дружил с ним и любил послушать его игру. Сонный Белаква, самым страшным грехом которого в земной жизни была лень, не видит особого смысла в том, чтобы лезть в гору чистилища, тем более что его “не пустит к мытарствам сейчас Господня птица, что сидит у входа”, и ожидает, пока взобраться в гору ему не помогут молитвами “сердца, где милость Божья дышит”. Таким образом, небольшой эпизод “Божественной комедии” становится фоном беккетовского романа»463.

В послесловии к роману говорится: «Он (Белаква. – Т. С.) исчезает со страниц книги, которая, как и все последующие произведения Беккета, поражает блистательным отсутствием…»464. Как соотнести эти слова с участью Белаквы из «Божественной комедии»? Возможно, ленивый человек, а тем более бездельник, ничего не оставляет после себя, он исчезает бесследно. Он ведет жизнь, лишенную смысла…

Роман «Больше замахов, чем ударов» (1934), который по праву считают центральным произведением раннего периода творчества писателя, содержит оригинальную концепцию человеческого существования. Роман состоит из десяти эпизодов из жизни героя Белаквы Шуа – «маленького человека, образ которого регулируется литературными и библейскими архетипами и широким спектром аллюзий. Многомерное прошлое, “чистилищная” история Белаквы обуславливают его объединяющую роль в романе: образ героя является не просто сквозным, но “стягивающим” новеллы в единое целое, роман. Архетип Белаквы, его внутренняя жизнь связаны с различными пластами культуры и образуют бесконечные круги странствий персонажа в каждой из новелл»465.

Глава «Желтое» яркий пример новеллы, в которой доминирует психологическая линия развития сюжета. Новелла повествует о последнем дне из жизни Белаквы. Герой находится в госпитале, готовясь к операции, в процессе которой наступает его смерть.

В день операции Белаква переживает психологический кризис, он словно предчувствует конец жизненного пути и пытается сдержать чувство страха, настраивается на преодоление волнения и опасений. Но во время борьбы со страхом (он больше боится не боли, но неизвестности) в герое вдруг происходит поразительная перемена: «Он впервые отказывается от сна как возможности бегства от внешнего мира и достижения полного покоя и одиночества; новым для героя является ярко выраженное желание жить. Белаква, обычно сосредоточенный на одном (бесконечном. – Т. С.) мгновении – вечной темноте и недвижимости в Лимбе, вдруг начинает воспринимать течение жизни, ее прошлое, настоящее и будущее, каждый миг для него становится наполненным смысла»466.

Кто не работает, тот не ест

Суждение «кто не работает, тот не ест» давно уже стало крылатым. «Христианская энциклопедия» сообщает, что эта фраза используется как призыв к работе, который адресовался ленивому, нерадивому человеку (работнику), или как объяснение того, почему он ничего не получил467. Эта сентенция известна многим народам. Популярность ее связана с библейским происхождением – она употребляется во Втором послании апостола Павла к Фессалоникийцам (Солунянам): «Ибо когда мы были у вас, то завещевали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь. Но слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся…» (2 Фессал. 3,10–11).

В русской культуре аналогичная идея выражена близкими по смыслу и структуре пословицами: «Не потрудиться, так и хлеба не добиться»; «Работать не заставят, так и есть не поставят»; «Хочешь есть калачи, так не сиди на печи».

Парадоксально, что фраза «кто не работает, тот не ест» превратилась в один из принципов общества воинствующего атеизма.