Читаем Цивилизация Древней Греции полностью

Военные действия шли с переменным успехом. На Халкидике афиняне взяли Потидею (429) после двух лет дорого обошедшихся попыток. В прибрежных водах Навпакта стратег Формион в том же году одержал крупную победу над пелопоннесской эскадрой, во много раз более многочисленной: чтобы отпраздновать свою победу, афиняне построили портик в Дельфийском храме. Но они столкнулись с предательством Митилены — самого значительного полиса на Лесбосе, за что он поплатился разрушением. По предложению вождя демократов, Клеона, подстрекатели восстания подверглись массовой казни. В том же 427 году Платеи, осаждавшиеся в течение двух лет, сдались, а небольшой гарнизон платейцев и афинян был расстрелян. Война приняла жестокий и непримиримый характер.

В 425 году Афины, по счастливому стечению обстоятельств, оказались очень близки к победе. Они ввели несколько отрядов в Сицилию против Сиракуз и городов-союзников Спарты. Эскадра с подкреплением, направленная на запад, из-за плохой погоды была вынуждена стоять на рейде у Пилоса, на западном берегу Мессении. Афинский полководец Демосфен, отличившийся еще в Акарнании, принял решение остаться в Пилосе и укрепиться там с несколькими солдатами, чтобы оттуда контролировать всю Мессению, бывшую уязвимой частью территории спартанцев. Чтобы устранить эту угрозу, лакедемонянам необходимо было взять позиции афинян, сопротивлявшиеся их атакам: они занимают прибрежный остров Сфактерию, закрывающий рейд в Пилосе. В этот промежуток времени внезапно появляется афинская эскадра и блокирует на острове 400 занявших его спартанцев. Число собственно спартанцев в Лакедемонском полисе было таким ограниченным, что блокада 400 из них побудила Спарту просить мира на очень выгодных для Афин условиях. Но народное собрание в Афинах по наущению афинского демагога Клеона, склонного к крайним мерам, повело себя непримиримо и после оживленных дебатов приняло решение уничтожить осажденный на Сфактерии корпус. Под искусным руководством Демосфена афинские войска, во много раз численно превосходящие, разбили лакедемонских гоплитов: спустя двадцать дней Клеон привел в Афины 300 заключенных, среди которых 120 были спартанцами (425). Эта блестящая операция укрепила большинство населения в намерении бороться до победного конца, несмотря на горячие речи Аристофана в пользу мира.

Однако удача отвернулась от Афин. В 424 году афинская армия совершила вторжение в Беотию. В Делионе, недалеко от Танагры, они столкнулись с беотийцами и потерпели поражение в открытом поле: Афины совершили ошибку, не прислушавшись к советам, которые когда-то дал Перикл. С другой стороны, спартанский полководец Брасид отправился в северную Грецию и захватил Амфиполь, несмотря на усилия афинянина Фукидида, который руководил отрядом, размещенным на Фасосе; обвиненный в потере Амфиполя Фукидид был отправлен в ссылку, где посвятил свое свободное время написанию истории этой войны. Между тем Брасид одержал победу на Халкидике, лишив Афины нескольких союзников. Клеон взял на себя командование экспедицией по возвращению Амфиполя: летом 422 года он столкнулся с Брасидом у стен города. И сам он, и Брасид погибли в ходе операции. Одновременное исчезновение лучшего спартанского полководца и афинского военачальника, сторонника беспощадной войны, позволило двум государствам начать переговоры, которые в 421 году завершились так называемым Никиевым миром — по имени афинского политического деятеля, который в них участвовал. Этот мир, заключенный в результате истощения обеих сторон и основанный на взаимных уступках, не разрешал споров о превосходстве между Афинами и Спартой. Он не мог длиться долго.

С самого начала было понятно, что условия договора останутся прописанными лишь на бумаге: Афины, не вернув контроль над Амфиполем и Халкидикой, сохраняли позиции в Пилосе и на Кифере, откуда они могли угрожать Спарте. Сложная дипломатическая игра разворачивается между Спартой и Фивами, Афинами и Аргосом, игра, к которой присоединяется Элида и города Аркадии. Афинскую политику тянули в разные направления Никий, сторонник мира и согласия с Лакедемоном, Гипербол, последователь Клеона во главе демократической партии, и юный Алкивиад, обаятельный и бессовестный интриган, демократ по расчету, стремящийся к власти, ученик Сократа и племянник Перикла. Процедура остракизма, которая была применена в 417 году в последний раз против Гипербола, столкнула друг с другом Алкивиада и Никия, компаньонов и соперников одновременно. Годом раньше Спарта восстановила свой военный авторитет, разгромив в открытом поле близ Мантинеи аргосскую армию, укрепленную отрядами аркадийцев и небольшим афинским контингентом. Со своей стороны, Афины стремились усилить свой контроль над Эгейским морем. Остров Мелос, отказавшийся присоединиться к союзу, был взят силой, все взрослое мужское население было истреблено (416–415). Эта расправа вызвала всеобщее возмущение, но афинский народ, проигнорировав это, отправил экспедицию на Сицилию.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология