Цицерон

После свидания в Лукке сенат, по сути дела, перестал решать большие государственные вопросы, а потому и Цицерон значительно меньше участвует в политической жизни. Теперь, несмотря на многочисленные судебные процессы, он располагал досугом и предпочитал жить на своих виллах в окрестностях Кум, Формий, Помпей, Арпина или неподалеку от Рима в Тускульском имении (ныне Фраскати). Государственные дела решались без него; он же много размышлял на первых порах об ораторском искусстве, а позже об условиях, которые необходимы для успешного управления государством. Раздумья Цицерона над теорией красноречия основывались на его личном опыте, приобретенном за долгие годы практической деятельности судебного и политического оратора в Риме, а также на философском опыте, который накопили греки на протяжении четырех веков от Сократа до Филона из Лариссы. Итогом раздумий явился диалог «Об ораторе»; едва кончив работу над ним, Цицерон обратился к другой проблеме, которую на протяжении жизни двух поколений пытались разрешить многие государственные деятели Рима: государства неизменно переживают рождение и развитие, упадок и смерть; по-видимому, циклы, по которым они развиваются, обусловлены некоторой общей неделимой закономерностью? А, может быть, дело в законах, и если законы, управляющие государством, будут достаточно совершенны, оно может жить вечно?

Римляне размышляли об этом, наверное, уже со времен Катона Цензория — его историческое сочинение «Начала» содержало сравнение государств с различным политическим строем. Полибий и римляне его кружка тоже отдали дань подобным раздумьям — вспомним хотя бы слезы Сципиона Эмилиана перед обреченным Карфагеном. Все они, однако, лишь продолжали искать решение вопросов, некогда поставленных Аристотелем. Мысли Аристотеля о жизни и развитии государств ученик его Дикеарх систематизировал и представил в виде единой стройной теории «наилучшего государственного правления». Лучше всего устроено, доказывал Дикеарх, не то государство, где граждане живут счастливо, а то, которое сохраняется дольше всех других. Политический опыт греческих городов-государств, начиная с самых отдаленных времен, показал, что в любом полисе идет борьба противоположных сил, каждая из которых, взятая сама по себе, может стать разрушительной: народ может и должен оказывать влияние на государственные решения, но он лишен разума и последовательности; опытом и властью располагает аристократия, но она разделена на клики, которые, то объединяясь, то враждуя, вечно борются за господство. Наконец, история полисов, отдаленная или недавняя, знала также и царей, потомков самых древних родов или достигших власти в результате переворота. В последнем случае их называли тиранами — словом, которое у греков той поры не имело ни отрицательного, ни вообще оценочного смысла. Эти три силы дали начало трем разновидностям государственного строя — монархии, олигархии и демократии. Следуя Дикеарху и другим историкам греческих полисов, Цицерон в первой книге диалога «О государстве» говорит об изначальных формах общественной организации, о силах, в ней участвующих. Исходное понятие для него — фундаментальное и специфически римское — populus, народ. «Populus, — утверждает Цицерон устами Сципиона Африканского (главного действующего лица диалога), — не есть скопление людей, объединенных какой-либо произвольной связью, но организованное множество, объединенное общим согласием относительно прав и сочетания интересов». Определение Цицерона отличается от принятого у греков. Аристотель усматривал первоначало общественного устройства во взаимной пользе, то есть связывал его с понятием выгоды. Мысль Аристотеля играет важную роль в учении зпикурейцев, которые, как известно, вообще многим ему обязаны. Формула Аристотеля гласила: полис есть множество, но не произвольное, а самодостаточное и потому способное обеспечить себе долгую жизнь. Стоики дополнили Аристотеля! полис есть, разумеется, совокупность совместно проживающих людей, но также и прежде всего — «множество, управляемое Законом». А Закон, говорили они, есть воплощение разума, то есть свойства чисто человеческого, и потому именно существование Закона отличает человеческое сообщество от объединений других живых существ. Здесь мы имеем дело не столько с реальным состоянием общества, сколько с общественным идеалом, ибо законы, принятые в том или ином государстве, далеко не всегда, конечно, согласуются с совершенным Законом.