Цицерон

В Риме же политическое положение вновь резко осложнилось. Приближались консульские выборы. На высшую магистратуру претендовали четыре кандидата: два патриция — Марк Эмилий Скавр и Марк Валерий Мессала Руф, и два выходца из плебейских родов — Гай Меммий и Гней Домиций Кальвин. Меммий, некогда ярый враг Цезаря, теперь сблизился с триумвирами и взял на себя некоторые обязательства перед ними; он рассчитывал, что Цезарь повторит прошлогодний маневр и пришлет на выборы солдат. Скавр же надеялся на поддержку Помпея, с которым его связывали родственные отношения. Нe полагаясь до конца на триумвиров, Меммий решил использовать и другие средства. Он и Домиций Кальвин заключили договор с консулами Клавдием Пульхром и Домицием Агенобарбом: консулы обещали поддержать обоих кандидатов, они же брались предъявить народу тексты якобы существующегокуриатного закона и поддельного сенатусконсульта, опираясь на которые консулы, завершив свои магистратуры, могли получить в управление провинции по собственному выбору. Исполнение взятых обязательств гарантировалось залогом в 400 тысяч сестерциев. Договор оформили официально, и сохранить его в тайне оказалось невозможно. Цицерон уже в июле знал о заключенном союзе, слухи о котором разошлись так широко, что выборы пришлось отложить. Знал ли об этом странном договоре Помпей? Именно он посоветовал Меммию передать дело на обсуждение сената, следовательно, знал. Обсуждение состоялась в сентябре; ходившие по городу слухи подтвердились, и Помпей не достиг тех целей, которые, судя по всему, ставил. Поступок Меммия не восприняли как доказательство его честности и преданности законам, напротив, его сочли глупым. Именно так назвал его Цезарь, весьма недовольный происшедшим. Возможно, однако, что Помпей вел более тонкую игру: разоблачения в сенате опозорили Домиция Агенобарба, последовательного врага триумвиров; жертвой разыгранной комбинации пал Меммий, но это вряд ли смущало Помпея —- Меммий был союзником недавним и малонадежным. По свидетельству Цицерона, Агенобарб покинул сенатское заседание удрученным и растерянным. Второй консул, Аппий Клавдий, хранил полное спокойствие: Помпей обещал ему наместничество, и он действительно стал наместником в Киликии, где его сменил Цицерон; разоблачения Меммия Аппия Клавдия не касались.

Пришлось снова отложить выборы. Они в 54 году вообще так и не состоялись, и вплоть до июля 53 года Римом управляли сменявшие друг друга бесчисленные интеррексы. Государственные учреждения, в сущности, не работали; государственный механизм вновь стал нормально функционировать лишь после комиций 53 года, и тут примечательно, что консулами были выбраны как раз те два человека, которым триумвиры отказали в поддержке, — Валерий Мессала и Домиций Кальвин. Помпей и Цезарь, по всему судя, не в состоянии были больше контролировать выборы. Цицерон пишет брату 24 октября 54 года после оправдания Габиния (о нем мы еще скажем несколько слов): «Нет больше сената, нет судов, нет уважения ни к одному из нас». Цицерон раздражен — старый недруг снова (хотя и ненадолго) ушел от наказания; но оратор ошибался, дела обстояли не совсем так; оставалось еще что-то от старой римской libertas, народное собрание и оптиматы сохраняли свое влияние. Сам Цицерон немало для этого сделал.