Читаем Цицерон полностью

Цицерон не скрывает от Аттика опасений, которые вызывает у него складывающееся в государстве положение. Все более сгущаются над оратором тучи, и он все усиленнее принимает меры, стараясь сохранить достигнутое положение. Много выступает в сенате и на сходках граждан, создает ряд сочинений, прославляя себя самого и свое консульство. Первой в этом ряду была написанная по-гречески история консульства Цицерона, о которой он сообщает Аттику в письме от 15 марта 60 года. В том же письме мы встречаем сведения о латинском повествовании на ту же тему, которое вот-вот будет окончено; наконец, начата работа над латинской поэмой в трех песнях, посвященной все тем же событиям. Можно только подивиться изобилию сочинений, единственная цель которых — прославить их автора. Попытаемся, однако, проникнуть в мотивы поведения Цицерона, и тогда мы поймем, что, может быть, далеко пе все объясняется одним лишь тщеславием. Прежде всего: первое сочинение в этом роде написал Аттик по-гречески, оно называлось «Commentarius consulatus» и прославляло консульство Цицерона. Название, как видим, то же, что знаменитых «Записок» Цезаря о Галльской войне. Слово это обозначало рассказ, лишенный стилистических красот, содержащий простое и точное изложение событий. Благодаря Аттика за сочинение, Цицерон с удовлетворением отмечает именно эти его особенности. Свое же сочинение Цицерон строил по контрасту с «Записками» Аттика, тщательно отделывая его и украшая всеми возможными фигурами Аристотелевой риторики. Один экземпляр он посылает на Родос своему наставнику и другу Посидонию с несколько лицемерными просьбами прислать критические замечания. Как некогда в сходных обстоятельствах Молон, соотечественник Посидония, тот пишет в ответ, что труд Цицерона великолепен и что сам он не смог бы создать ничего, более совершенного. Ссылаясь на отзыв Посидония, Цицерон обращается к Аттику, зная, что тот связан с греческими книготорговцами, и просит содействовать широкому распространению книги в Афинах и других греческих городах. Почему это так важно? Дабы осветить лучами славы подвиги автора. Объяснение становится более понятным, если вспомнить, что первым произведением римской историографии было сочинение Фабия Пиктора, также написанное по-гречески и также предназначенное ознакомить греков с римскими делами. Фабий Пиктор жил очень давно, но традиция сохранялась. Через восемьдесят лет после Фабия Пиктора по-гречески и для греков написал историю Рима Полибий. По-гречески же написал «Историю» и Лукулл, сознательно уснастив изложение ошибками и варваризмами, дабы всякий видел, что книга писана римлянином. Ко времени Августа относятся «Римские древности» Дионисия Галикарнасского. Итак, мы видим, что в Греции существовал большой слой читателей, интересовавшихся событиями в Риме. «Мемуар» («Нуротпета», называет его Цицерон), написанный по-гречески, никого бы не удивил, если бы героем его не был сам автор. Здесь в самом деле авторское тщеславие выступает на первый план: Цицерон хочет доказать всем и в первую очередь самому себе, что пишет по-гречески столь же совершенно, как по-латыни. Посидоний не счел нужным его разочаровывать. У Аттика же не было причин для подобной сдержанности, и, судя по его ответу, небольшая книжка Цицерона действительно оказалась достойной репутации автора.

Латинские «Записки» также входили в определенную традицию, представленную, начиная со времен Суллы, рядом сочинений. В их число входили «Записки о Галльской войне» Юлия Цезаря, о которых мы упоминала выше и которые также представляли собой апологию автора. Можно, конечно, сказать, что события, описанные Цезарем, несопоставимо важнее для истории Рима, чем заговор Катилины и его ликвидация. Это так, но в свете всего пережитого римлянами на протяжении предшествующего полустолетия весьма немаловажно, что в критический момент удалось найти мирное решение социального конфликта и избежать гражданской войны. Рассказ о консульстве приобретал тем самым значение примера, становился уроком политической мудрости.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии