Цицерон

— Вы, товарищ Филимонов, намекаете на тридцать серебряников?

— Почему, товарищ Сталин, намекаю, прямиком говорю.

— Хорошо, мы подумаем как поступить с товарищем Литвиновым и с десятью миллионами. Сейчас же решим, что делать с миллиардами НКВД. Я правильно, сформулировал вопрос, товарищ Филимонов? Я имею ввиду это не Ваши личные миллиарды, а НКВД?

— Нет, товарищ Сталин, то есть, так точно, миллиарды НКВД. Но…

— Что но, товарищ Филимонов? Вы хотите сказать, что потратили миллиарды, не получив разрешения от правительства и политбюро?

— Нет, товарищ Сталин, то есть, да. Мы купили две тысячи тонн золота. Они как раз завалялись в Южной Африке. Вандербильт, хозяин золотых рудников, последние годы придерживал продажу золота, чтобы поднять цены.

Дали ему на десять центов больше и он, можно сказать, отдал золото. Кроме того, договорились о покупке ещё четырёх сотен тонн, что добудут в этом году.

— Куда дели золото, товарищ Филимонов?

— Так оно на складе. Мы полагаем поощрить лучших работников НКВД золотыми знаками "Ударник коммунистического труда".

— У Вас в НКВД столько ударников? Или каждый знак будет весом в пуд? Всё равно останутся излишки, я правильно понимаю, товарищ Филимонов?

— Всё так. Но, я просил бы воздержаться от реализации золота, цена которого выросла вдвое. Мы планируем прикупить ещё немного, тогда золото пойдёт вообще на вес золота, прошу прощения за каламбур, товарищ Сталин.

— Нам необходимо развивать промышленность. Без реализации золота на международном рынке не сможем закупать станки.

— Может, товарищ Сталин, брать у капиталистов банковский кредит под залог золота?

— Мы подумаем над Вашими словами. А сейчас, я так думаю, пришла пора переместить золото со склада НКВД в подвалы наркомата финансов.

— Слушаюсь, товарищ Сталин.

— Имейте ввиду, что я попрошу наркома финансов проверить НКВД по фактам расходования золота.

— Тут такое дело, товарищ Сталин.

— Какое дело, товарищ Филимонов?

— Ну, НКВД купило пароход.

— Вы меня пугаете, золотой?

— Почти, товарищ Сталин. Транспортировка золота из Южной Африки, представляет из себя некую проблему, — слишком много желающих позаимствовать золото в пути.

Мы договорились с Вандербильтом о том, что страхуем и перевозим золото в Европу, Азию и Америку. За услуги получаем пять процентов перевезённого золота.

Вандербильт добывает восемьсот тонн в год. Значит НКВД заработает на этом сорок тонн ежегодно. Почти столько, сколько СССР продаёт на мировых рынках.

Дадим наркому финансов из сорока тонн немного, тонн десять и ни каких проверок?

— Нет, товарищ Филимонов. Из сорока тонн отдадим наркому финансов все сорок. А обслуживать золотые пароходы будем в СССР, в целях экономии валюты.

— Слушаю, товарищ Сталин.

— Ответьте мне, товарищ Филимонов, почему прожженный капиталист и эксплуататор Вандербильт заключил договор именно с НКВД. Я не сомневаюсь, что у него множество других предложений, уверен даже более выгодных. Или он не знал с кем заключает договор?

— Что вы, товарищ Сталин. В таких делах как перевозка восьмисот тонн золота ничего не скрыть. Вандербильт выбрал НКВД поскольку знает о нашей репутации. Да и желающие позаимствовать золото тоже в курсе дела с кем связываются. Мы и заключили договор только из за высокой репутации НКВД как фирмы, как бренда.

Для поддержки бренда НКВД на международном уровне нужны золотые с бриллиантами значки ударников. Вес значка, я думаю, не должен быть меньше половины тройственной унции. Пустим значки в свободную продажу. Они будут иметь бешенный успех у коллекционеров.

Изготовим для коллекционеров юбилейные золотые червонцы. Например, — десять лет НКВД. Или: сто лет со дня рождения председателя ЧК, ГПУ, НКВД тов Дзержинского и другие.

Цена коллекционных монет по весу больше цены золота в десятки раз. Мы на этом заработаем не меньше, чем на перевозке золота для Вандербильта.

— Откуда у Вас бриллианты, товарищ Филимонов? Вы про бриллианты ничего не говорили?

— Виноват, товарищ Сталин. Там же где роют золото, расположены алмазные рудники. Мы договорились с владельцами, чо будем перевозить и их груз, время о времени. Алмазы меньше весят в килограммах.

— Хорошо, товарищ Филимонов. Встретимся с наркомом финансов и примем решение.

— Разрешите идти?

— Ну, идите.

Дрова из Америки не слишком большая компенсация за завод по производству 25 мм пушек. Япы выставили предъяву по поводу дров.

Я возмущался:

— Какие дрова! Вот расписка японского товарища, проверившего качество и количество станков. Подписи заверены крупнейшей адвокатской конторой в САШ.

Япы орали, что я жулик и грозили напустить каратистов и нинзя. В ответ угрожаю грозными приказами товарища Сталина и осназом НКВД.

Я вопил:

— Где мошенник, подписавший бумаги?

Япы сообщают, что он ушёл.

— Куда ушёл, тащите сюда. Будем разбираться.

Япы почти шепотом сообщают, что он ушёл, откуда не возвращаются.

Ору ещё громче:

— Это куда, в сортир чо ли?

Мне тихо тихо на ухо.

Ору:

— На… мне на ухо, мне на…не надо.

Япы признались, чо получатель дров совершил харакири, не выдержав позора на голову.

Я опять: