Цитатник бегемота

Иван оцепенел. Уже к самому горлу его протянулись чьи-то корявые руки, уже в сумку вцепились мокрые пальцы, а он все стоял как столб, будучи не в силах пошевелиться.

- Открой сумку! - раздался отчаянный визг, перекрывший вой ветра и рев нападавших. - Открой быстрее!'.

Иван очнулся. Отбросив чью-то скользкую конечность, он распахнул сумку, высоко подняв ее над головой. Наседавшие на него твари отшатнулись. И тогда ударило.

Словно зажглось огромное зловещее красное солнце, озарив все вокруг мрачным светом и распустив повсюду свои лучи - тоненькие острые нити, каждая из которых стремилась к горлу каждой из обступивших Ивана тварей.

Вот одна ниточка коснулась чьего-то горла - и голова отлетела прочь, покатившись остальным под ноги. Еще голова слетела, еще и еще... Твари завизжали, попятились, пытаясь уклониться, куда-то спрятаться, убежать, но тщетно - безжалостные красные нити проходили повсюду...

И тут Иван уловил какое-то угрожающее движение. Он повернулся и увидел, как на том месте, где недавно восседал князь-работодатель, появился гигантский ярко-желтый двухголовый толстенный змей, и тварюга эта, широко разинув обе черные безъязыкие пасти, ползет прямо на него, на Ивана.

Тщетно красные лучи-нити обвивались вокруг чудовища - он их, казалось, вообще не замечал: полз и полз себе упорно дальше.

Иван отшатнулся и опустил сумку, закрыв ее. Красное солнце погасло.

- Прыгай в зеркало! - заверещали тотчас из сумки.

- В какое?! - озираясь, заорал Иван.

- Осталось одно - прямо за змеем!..

Иван увидел, что действительно, самое большое зеркало, которое раньше висело за спиной у князя, уцелело. Ничего сейчас в этом зеркале не отражалось: только мутное переливчатое багровое марево, обрамленное позолоченным дубом.

Змей был уже совсем близко, злобно пялился и разевал чудовищные свои глотки. Иван коротко разбежался и сделал отчаянный прыжок, пролетев над головами экс-феодала. Скорости разбега не хватило, но, оттолкнувшись от змеиной туши, Иван головой вперед влетел прямо в багровый туман.

Он открыл глаза, потом огляделся. Приподнявшись, посмотрел на себя, на свои руки, одежду. Тряхнул головой, отгоняя сонливость.

Иван находился снова в каком-то большом помещении: почему-то мелькнула мысль, что это храм. Все кругом было из светло-серого грубого камня: стены, пол, колонны, круглый стол, сиденья с подлокотниками и высокими спинками вокруг стола, на одном из которых сам Иван и находился, - все было каменным.

Он пошевелился и еще раз оглядел себя. Одежда представляла собой черную хламиду непонятного покроя: как Иван ни искал, ни меча, ни сумки с могучими языками (правы были классики, мельком подумал Иван, иногда пистолеты - это сущие пустяки) рядом не оказалось.

Зал был пуст: ни человека, ни звука, ни шороха. Впрочем, не совсем так: где-то со спокойствием метронома капала вода.

Иван устроился поудобнее. Последнее, что он помнил, было падение в багровое никуда, падение, как ему показалось, долгое, очень долгое и бессмысленное. Собственно, скоро он перестал это падение ощущать: просто повис в пустоте, и все. Только обломки миров и воспоминаний о них и о тех, кто их когда-то населял, проносились мимо, не задевая тела и не трогая души.

Он падал так долго, что устал: утомление вошло в его сущность, наполнило тоскою и ощущением заброшенности, столь незнакомым, непривычным и непонятным, что тут, видимо, он и очнулся. Кто-то услужливо предложил ему этот зал и это каменное кресло; кто-то словно бы в насмешку обрядил его в эти тряпки... хотя переодевание, происходящее нечувствительно, стало вполне своеобычным делом. По крайней мере в этих палестинах.

Иван услышал легкий шорох и поднял голову. За столом невесть откуда появился человек в такой же, как и у Ивана, черной одежде. Что-то знакомое почудилось в лице человека, в движениях, которые он совершал, устраиваясь поудобнее, в его мимике... О! - подумал Иван, да ведь это же я сам собственной персоной.

Он не удивился и с любопытством посмотрел на двойника: все-таки не каждый день видишь себя со стороны во всей красе - не в зеркале, когда можно принять для собственного успокоения на пару минут вид гордый, значительный, а подчас даже и умный, но вот именно так - подглядев нечаянно неловкость позы, тупой взгляд и глубокомысленное ковыряние в носу. Хотя сейчас двойник, конечно, в носу не ковырялся.

Начинать разговор Иван не спешил: с какой стати? Двойник, по его мнению, выглядел, честно говоря, не очень; Иван считал, что вид у него гораздо более мужественный и независимый. Но что, в конце концов, поделать, вздохнул он про себя: неча, как известно, на зеркало пенять...

Пауза затягивалась. Иван номер два тоже пристально, с каким-то юмористическим выражением лица разглядывал свой прототип и тоже не собирался, судя по всему, первым начинать беседу.

Иван слегка пошевелился, и тогда его двойник, кашлянув, произнес:

- С прибытием. Поздравляю: первый уровень ты прошел благополучно. Могло быть хуже.

- Какой первый уровень? - не понял Иван.