Читаем Цирк в пространстве культуры полностью

В целом можно утверждать, что цирковое искусство выявляет не только возможности, но и сверхвозможности человека и животного. Если человек способен летать на велосипеде и глотать шпаги, то животное обретает способность читать, считать, ходить по канату. В 1830-е годы цирковой звездой в Петербурге была собака по кличке Мунито. В прессе того времени сообщалось, что «эта собака понимает по-итальянски, по-немецки, по-французски, различает все цвета, узнает чутьем карты, до которых дотронется кто-нибудь из зрителей, играет в домино, понимает написанное на трех языках и подвижными буквами копирует написанное. Сложение, вычитание и умножение для нее игрушки»[171]. В начале XX века были очень популярны представления с участием слонов дрессировщика Томсона. Кроме всевозможных акробатических и силовых трюков эти животные играли на разных музыкальных инструментах. Причем дирижировал слоновьим оркестром тоже слон, как это можно видеть, например, на плакате XIX века Александра Земцова «Цирк Чинизелли. Дрессированные слоны Томсона».

Александр Земцов. «Цирк Чинизелли. Дрессированные слоны Томсона», плакат XIX в.

Впрочем, слоны были популярны в России и значительно раньше. Так, в 1796 году жители Москвы стали свидетелями необычного зрелища: по улицам водили дрессированного слона[172]. Это событие было передано в лубочной картинке конца XVIII века «Персидский слон». Художник изобразил слона в окружении зевак, а внизу поместил «Стихи слону, который был приведен в Москву в 1796 г.»:

что в Москве заудивлениечто зановое явлениечто дивится так онапривели в нее слонамножество бежит народук страшному сему уродувсе торопятся, спешат,все смотреть ево хотят[173].

Лубок «Гулянье в Марьиной роще» работы неизвестного художника 1874 года.

Слева от рисунка художник поместил «Описание слоновой жизни», из которого следовало, что данное дрессированное животное «делает разные дела, как-то: вытаскивает пробки из бутыли, развязывает узлы и кладет тяжести на свою спину»[174]. Позже, в 1808 году, сюжет этого лубка был взят за основу Иваном Крыловым в басне «Слон и Моська»:

По улицам Слона водили,Как видно напоказ –Известно, что Слоны в диковинку у нас –Так за Слоном толпы зевак ходили[175].

Крылов «посвятил» слонам еще две басни – «Слон на воеводстве» и «Слон в случае», однако именно стихотворение «Слон и Моська» оказалось настолько популярным, что в качестве текста как бы вернулось обратно в лубки, изображавшие показ слона[176].

Цирк – антропозооморфичное искусство. Человек наделяется качествами, присущими животному, а животное уподобляется человеку, наделяясь антропоморфными внешними чертами, а также антропоморфными поведенческими и психическими свойствами. Медведь с балалайкой и коза с ложками, изображенные в лубке «В Марьиной роще», являются ярким примером зрелищного антропоморфизма. В тексте к лубочной картинке читаем:

Медведь с козой забавлялись и друг на дружку удивлялись ‹…› пошли в услуженье к хозяину жить, играть, плясать, вино вместе пить ‹…› А добрые люди нам станут дивиться ‹…› коза мастерица на ложках играть, не уступит и Мише винцо попивать.

Как видим, медведь и коза наделены человеческими свойствами. Они способны не только гулять и веселиться, но и употреблять спиртное. Действительно, во время цирковых представлений часто случалось, что медведя угощали деликатесами и подносили ему вино или водку. Одно из таких представлений описал Всеволод Гаршин в рассказе «Медведи»:

Перейти на страницу:

Все книги серии Очерки визуальности

Внутри картины. Статьи и диалоги о современном искусстве
Внутри картины. Статьи и диалоги о современном искусстве

Иосиф Бакштейн – один из самых известных участников современного художественного процесса, не только отечественного, но интернационального: организатор нескольких московских Биеннале, директор Института проблем современного искусства, куратор и художественный критик, один из тех, кто стоял у истоков концептуалистского движения. Книга, составленная из его текстов разных лет, написанных по разным поводам, а также фрагментов интервью, образует своего рода портрет-коллаж, где облик героя вырисовывается не просто на фоне той истории, которой он в высшей степени причастен, но и в известном смысле и средствами прокламируемых им художественных практик.

Иосиф Бакштейн , Иосиф Маркович Бакштейн

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Голос как культурный феномен
Голос как культурный феномен

Книга Оксаны Булгаковой «Голос как культурный феномен» посвящена анализу восприятия и культурного бытования голосов с середины XIX века до конца XX-го. Рассматривая различные аспекты голосовых практик (в оперном и драматическом театре, на политической сцене, в кинематографе и т. д.), а также исторические особенности восприятия, автор исследует динамику отношений между натуральным и искусственным (механическим, электрическим, электронным) голосом в культурах разных стран. Особенно подробно она останавливается на своеобразии русского понимания голоса. Оксана Булгакова – киновед, исследователь визуальной культуры, профессор Университета Иоганнеса Гутенберга в Майнце, автор вышедших в издательстве «Новое литературное обозрение» книг «Фабрика жестов» (2005), «Советский слухоглаз – фильм и его органы чувств» (2010).

Оксана Леонидовна Булгакова

Культурология
Короткая книга о Константине Сомове
Короткая книга о Константине Сомове

Книга посвящена замечательному художнику Константину Сомову (1869–1939). В начале XX века он входил в объединение «Мир искусства», провозгласившего приоритет эстетического начала, и являлся одним из самых ярких выразителей его коллективной стилистики, а после революции продолжал активно работать уже в эмиграции. Книга о нем, с одной стороны, не нарушает традиций распространенного жанра «жизнь в искусстве», с другой же, само искусство представлено здесь в качестве своеобразного психоаналитического инструмента, позволяющего реконструировать личность автора. В тексте рассмотрен не только «русский», но и «парижский» период творчества Сомова, обычно не попадающий в поле зрения исследователей.В начале XX века Константин Сомов (1869–1939) входил в объединение «Мир искусства» и являлся одним из самых ярких выразителей коллективной стилистики объединения, а после революции продолжал активно работать уже в эмиграции. Книга о нем, с одной стороны, не нарушает традиций распространенного жанра «жизнь в искусстве» (в последовательности глав соблюден хронологический и тематический принцип), с другой же, само искусство представлено здесь в качестве своеобразного психоаналитического инструмента, позволяющего с различных сторон реконструировать личность автора. В тексте рассмотрен не только «русский», но и «парижский» период творчества Сомова, обычно не попадающий в поле зрения исследователей.Серия «Очерки визуальности» задумана как серия «умных книг» на темы изобразительного искусства, каждая из которых предлагает новый концептуальный взгляд на известные обстоятельства.Тексты здесь не будут сопровождаться слишком обширным иллюстративным материалом: визуальность должна быть явлена через слово — через интерпретации и версии знакомых, порой, сюжетов.Столкновение методик, исследовательских стратегий, жанров и дискурсов призвано представить и поле самой культуры, и поле науки о ней в качестве единого сложноорганизованного пространства, а не в привычном виде плоскости со строго охраняемыми территориальными границами.

Галина Вадимовна Ельшевская

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология