— Если бы она могла делать то, что делаете вы, я бы это видела. Она не могла бы не показать.
Он снова слегка улыбнулся:
— И опять ваша проницательность. Есть различные виды силы и власти, доступные Мастерам Вампиров. Призыв животных, левитация, неуязвимость к серебру.
— Так вот почему мой нож не причинил вреда Гретхен?
— Да.
— Но у каждого Мастера свой арсенал способностей?
— Арсенал — очень точное слово. Так на чем мы остановились,
Так, приехали туда, где были.
25
— Вы меня слышите,
Жан-Клод поставил ширму на место, и гроб с его страшным содержимым скрылся с глаз.
— Вам не хочется этого делать.
— О нет,
Жан-Клод прошел мимо меня, и черная рубашка развевалась, открывая его живот при каждом шаге.
— Я вам сказала, я не уверена, что выйду за него замуж. Я даже не знаю, будем ли мы еще встречаться. Разве этого не достаточно?
— Нет,
— Если вы его тронете, я вас убью, вот и все. — Мой голос прозвучал очень буднично и по-деловому.
— Вы попытаетесь меня убить, но это не очень просто сделать.
Он снова сел на кушетку, рубашка распахнулась, обнажив почти весь его торс. Единственным дефектом безупречной кожи был крестообразный шрам.
Я осталась стоять. Все равно он не предлагал мне садиться.
— Может быть, мы убьем друг друга. Музыку выбираете вы, Жан-Клод, но если начнется этот танец, он не прекратится, пока один из нас не будет мертв.
— Мне не разрешается трогать Ричарда. А ему разрешается трогать меня?
Хороший вопрос.
— Я не думаю, что он это будет делать.
— Вы встречались с ним несколько месяцев, и я почти ничего не говорил. До того, как вы за него выйдете, я хочу получить такой же период.
— В каком смысле «такой же период»? — вытаращилась я, не поняв.
— Чтобы вы встречались со мной, Анита, дали бы мне возможность за вами ухаживать.
— За мной? Ухаживать?
— Да.
Я уставилась на него как баран на новые ворота, не зная, что сказать.
— Знаете, я несколько месяцев избегала встреч с вами, и не собираюсь это прекращать.
— Тогда я выберу музыку, и начнется танец. Даже если я погибну, и вы погибнете, Ричард погибнет первым, это я могу вам обещать твердо. Думая, что встречаться со мной некоторое время — судьба не столь прискорбная.
Да, в этом был резон, но…
— Я никогда не уступаю угрозам.
— Тогда я обращаюсь к вашему чувству честной игры,
Я не могла ответить «да», сохраняя при этом честность. Потому что сама не знала. Жан-Клода я отвергла, поскольку он не человек. Он — монстр, а я с монстрами не встречаюсь. Но вчера ночью я краем глаза видела, каким может быть Ричард. Я ощутила силу вполне под стать силе Жан-Клода, от которой мурашки идут по коже. Мне стало труднее отличать людей от монстров — я даже о себе начала задумываться. К монструозности больше дорог, чем известно людям.
— У меня нет легкого отношения к сексу. С Ричардом я тоже не спала.
— Разве я пытаюсь шантажом принудить вас к сексу,
— Если я соглашусь, то что?
— То я заеду за вами в пятницу вечером.
— И мы куда-нибудь поедем?
Он кивнул:
— Может быть, даже попробуем узнать, как вам удается безнаказанно смотреть мне в глаза.
— Нет уж, давайте лучше это будет настолько нормальное свидание, насколько возможно.
— Как скажете.
Я глядела на него, он на меня. Он заедет за мной и пятницу вечером. У нас свидание. Интересно, что скажет на это Ричард?
— Я не могу вечно встречаться с вами обоими.
— Дайте мне те же несколько месяцев, что и Ричарду. Если я вас у него не отвоюю, я ретируюсь с поля боя.
— Оставите меня в покое и не тронете Ричарда?
Он кивнул.
— Вы даете слово?
— Слово чести.
Я согласилась. Предложение было лучше, чем я рассчитывала. Нельзя, конечно, знать, чего стоит его слово чести, но оно дает нам время. Время придумать еще что-нибудь. Что — я не знала, но что-то ведь должно быть? Что-то, кроме флирта с Герцогом, черт побери его мать, Города.
26
В дверь постучали, и я открыла, не дожидаясь разрешения Жан-Клода, — стучал кто-то назойливый. В комнату скользнула Райна. Насчет назойливости я угадала.
Она была одета в пальто с рыжим воротником, вокруг талии туго завязан пояс. Пряжка пояса болталась в воздухе. Райна развязала многоцветный шарф и встряхнула своими осенними волосами, сверкнувшими в лучах света.
За ней вошел Габриэль в черном пальто. Его волосы и странного серого цвета глаза подходили к цвету пальто не хуже, чем у Райны. От мочки до верхушки уха у него торчали кольца, и каждое было серебряным.