Циклоп и нимфа

– Я, – Аликс встала с лавки, на которой сидела, положила руку себе на горло, словно кашель мешал ей дышать. Но она сейчас не кашляла. – Я взяла ее в номере, когда… ну уже после… после всего. Подумала, что если придется бежать, скрываться, то бриллианты и жемчуг пригодятся. Я ее спрятала надежно и не скажу вам где. Все это доказывает, что я действовала хладнокровно, расчетливо и не была ни в исступлении ума, ни в нервном расстройстве, коими у нас любят в судах объяснять и оправдывать преступления по…

Она вдруг тихо осела на пол.

– Снова в обморок упала! – Пушкин-младший бросился к ней.

Ее губы шевелились. Глаза были закрыты, ресницы трепетали.

– По страссссти, – прошептала она. – Ах, господа, право, это такое… merde…

– Аликс! – Пушкин-младший подхватил ее на руки с мерзлого пола.

Но ее рука безвольно повисла, голова запрокинулась назад. Он схватил ее за запястье, проверяя пульс, и…

Мамонтов поднял бутылочку от микстуры, понюхал.

– Лауданум. Это не микстура, это настойка опия, Саша… Она мертва. Отравилась лауданумом на наших глазах.

Они стояли над ней. Затем Пушкин-младший снял с себя накидку и укрыл это бедное истерзанное страстями тело, опустил его на пол.

В Пожарный сарай вошли солдаты и с ними обсыпанный снегом фельдъегерь в мундире.

– Его сиятельство граф фон Крейнц, господин полицмейстер с жандармами только что прибыли, – доложил фельдъегерь. – Они в Присутствии, просят вас, господин мировой посредник, сей же час пожаловать с докладом о событиях, здесь происшедших!

Они последовали за ним через городскую площадь к Присутственным местам. Костры на площади уже погасли. Серый зимний рассвет брезжил в подслеповатых окнах городка. Возле постоялого двора стояли сани и возок: крепостная труппа, осиротевшая без своей хозяйки, суетливо грузила в них весь свой актерский скарб. Старые комедианты возвращались в Москву, чтобы там ждать решения своей судьбы.

Клавдий Мамонтов, глядя на них, вдруг подумал, что пьеса о циклопе Полифеме и нимфе Галатее закончилась. И уже не будет никогда сыграна впредь.

Глава 51 «Он, правда, в туз из пистолета с пяти саженей попадал»

Катя целиком сосредоточилась на дороге – нечасто ей доводилось водить внедорожник. Смотрела в зеркало на них – Клавдий Мамонтов придерживал Дроздова здоровой рукой. А мимо проплывали Бронницы: Ансамбль Присутственных мест, где располагалось ГИБДД, Пожарный сарай во всем своем тайном великолепии, дом ювелирши и старый особняк за забором – дом Ионы Крауха, дом с привидениями, городская легенда – гостиница, трактир, постоялый двор, место убийства, театральные подмостки для старой пьесы, чья-то могила…

Но всего этого Катя не знала. Она просто старалась довезти Циклопа… Дроздова до больницы.

В приемном покое дежурный фельдшер помог им вытащить Дроздова из машины и уложить на каталку.

– Что с ним произошло? – спросил врач.

– Спортивная травма, – ответил Мамонтов. – Занятия карате.

– А у вас что? – врач кивнул на руку Мамонтова.

– То же самое, доктор.

– Сначала на рентген его, потом вас.

Они все вместе переместили Дроздова в кабинете рентгена на смотровой стол, врач осторожно снял с него через голову толстовку, отдал Кате. Затем они перевернули его на живот. Его лицо покрылось испариной. Но он молчал.

Врач закрыл дверь, подошел к компьютеру и включил систему. Катя и Мамонтов ждали результатов в коридоре.

И внезапно дежурный врач пулей вылетел из кабинета. Помчался по приемному покою. Он кому-то звонил на ходу.

– Анна Николаевна, срочно два укола обезболивающего пациенту, которого только что привезли. Быстрее! Сделайте блокаду! Мы представить не можем, какую боль он сейчас терпит.

В кабинет рентгена прибежала медсестра. Катя через распахнутую дверь видела, как она сделала Дроздову два укола в бедро и в поясницу, потом позвала их. И они снова уложили его на каталку, перевернув, выкатили в коридор.

Дежурный врач вернулся с двумя коллегами – все сильно взволнованы.

– Сознание потерял, у него болевой шок, – врач глянул на Дроздова. Черная повязка, здоровый глаз закрыт. – Какое карате после таких операций, как у него?! У него титановый имплант вместо двух раздробленных позвонков. Рентген показал, что имплант сильно сместился и, мало того, – при смещении он повредил еще три позвонка. Два с одной стороны и один с другой. Это уже неоперабельно! Такие повреждения! Можно сказать, у него больше нет позвоночника!

– Сделайте хоть что-то, вы же врачи!

– Катя, тихо, не кричи, – Клавдий Мамонтов удержал Катю, готовую к взрыву. – И что дальше? Какова у него перспектива?

– Нет перспективы никакой, – еще тише прошипел врач. – Перспектива – полное обездвиживание, паралич всего тела. Потеря речи. И это дело не дней, а нескольких часов, может, сутки…

Врач умолк. Они обернулись – Дроздов смотрел на них. В сознании. И он все слышал.

Врач позвал коллег в кабинет смотреть рентгеновские снимки.