Цикличность

863 год со дня Возрождения. Неизвестная деревня.

Естественно никто мне не поверил. Старик Лоррис смеялся от души каждый раз, когда меня отводили на регулярную взбучку. Ему было дюже весело смотреть как я, что есть мочи, пытаюсь доказать что никакой я не адепт, а Джесс – «красный» чудотворец из Столицы. Никакого Веллеса, а тем более Исана, эти дуболомы и знать не знали. Посему, я, строго согласно расписанию, получал свою порцию побоев как самый обычный адепт.

Впрочем, старик Лоррис на поверку оказался весьма приятным человеком и в целом сильно отличался от всех тех адептов, что я когда-либо встречал. Он скорее выглядел как обычный землепашец с дальнего севера, которому очень сильно не повезло. И, если бы он не сидел со мной в этом грязном хлеву окружённый сухими, то я бы никогда не заподозрил в нем последователя древнего культа. Однажды он с досадой признался, что его поймали прямо во время утренней молитвы. То есть, если бы он не восхвалял вслух Скипа, то никто, ничего худого в нем и не заподозрил бы.

Он был человеком традиций. Верил в тоже, что и его отец, а ранее его дед и так до самого истока времен. В целом, если хорошо подумать, то на окраинах обжитых человеком территорий каждый первый верил в то, во что верили его предки. На Церковь Перерождения и прочие современные религиозные течения этим людям было плевать. Вероятно, так далеко от Столицы, люди не редко даже и не подозревали о существовании какой-то официальной религии.

Так в Терриале я лично знал семью скотоводов, что из-за голода переехала в Терриал с земель, раскинувшихся в ста верстах западнее Велькура. Мой отец, человек весьма любознательный, как ни старался, но так и не смог достать подробную карту тех мест. Уж слишком далеко на западе они жили. В ратуше висела большая, старая карта, согласно которой эта семья вообще прибыла к нам с земель расположенных за официальной границей Страны, и значившихся на карте, как непроходимые леса. Хотя, готов спорить, что налоги с них собирали регулярно.

Великий Неурожай, погубивший Запад, начался с тех краев. Предвестником беды стали регулярные нападения на путников идущих из Велькура в Терриал. Столица никак не реагировала на обострившуюся обстановку, и несколько семей вынуждено переехали в Терриал в поисках лучшей доли. Кто бы им тогда сказал, что они лишь отсрочили свою участь на четыре года.

Так вот, эти люди тоже верили в Скипа, совсем как Лоррис. За это их сын регулярно был бит, а отцу на базаре отпускали товары втридорога. Они стали постоянным предметом сплетен и ссор, но на самом деле никакими злодеяниями не прославились.

Мне очень нравилась младшая дочь скотовода с дальнего запада. Ее звали Милле. Мы часто разговаривали с ней через ограду. В ту пору я остерегался видеться с ней на улице. Боялся, что меня будут так же колотить, как ее брата. Но меня тянуло к девочке и однажды я, сильно разгорячённый беседой, даже пообещал ей, что женюсь на ней. И я был невероятно серьезен. Для маленького мальчика, разумеется. За те годы, что эта семья прожила с нами по соседству, люди потихоньку начинали привыкать к пришельцам. От былой ненависти остались только вполне безобидные насмешки. И тогда мы начали без какого-либо страха целые дни напролет проводить с Милле. Наши отцы сдружились на почве увлечения различными техническими приспособлениями. А потом…

Потом пришла война. Семья Милле пропала во время восстания. Их отца убили в том же бою, что и моего. Но их дом в первый же день подожгли солдаты Столицы. И, если даже они спаслись в ту ночь, то следующая зима наверняка забрала их и они не застали Ночь пожаров. Надеюсь, Скип услышал их и они теперь под его защитой.

Я хорошо помнил акцент, с которым говорили эти люди, и который они так и не смогли перебороть. Я вспоминаю, как Милле мило коверкала слова, произнося их куда резче, чем говорят в Терриале. Я вспоминаю ее личико, а на сердце до сих пор начинает затягиваться узелок, один из многих. Это были люди земли – неторопливые, сильные и любящие жизнь, какой бы она не была.

Таким же был и Лоррис. Обычный человек, вера которого превратила его в изгоя. Да он был покрыт татуировками, которые редко увидишь в Столице. Да, он говорил с таким северным выговором, что половина слов казалась незнакомыми. Но он был обычным человеком. Ну, веровал он в какую-то позабытую историю. Ну, бурчал утром свою молитву. Кому от этого хуже то?

Старик довольно часто со слезами на глазах рассказывал мне про каких-то детишек и шахты при пятнадцатом городе. Я никогда не был в Металлической долине, а посох был мне и вовсе не нужен, поэтому мои познания в этой области ограничивались тем, что было написано в книге об истории чудес, которую Веллес заставил меня прочитать еще в детстве.