Цикличность

После того, как я убил старика, вся моя душа была словно вывернута наизнанку и еще была не готова к новой встрече с Кошмаром. Представьте себе, что ваше сознание это библиотека. Красивая городская библиотека, где поддерживается строгий порядок. Вы всегда четко знаете, где находится каждая определенная книга. В этом помещении горит мягкий свет от потолочных люстр, и всегда смиренная тишина. Но, однажды в эту библиотеку ворвались неизвестные вандалы, разорили все что можно, раскидали книги по полу и порушили все полки. Более того, в темных уголках они нашли те книги, что вы пытались как можно дальше спрятать. Эти ребята раскидали эти книги по самым заметным местам и теперь, входя в библиотеку, вы всегда первым делом натыкаетесь на эти самые книги «в черном переплете».

За время, прошедшее после убийства, я начал было наводить порядок в своем сознании. Если продолжать метафору, я успел только засунуть подальше «темные» книги и без определенного порядка распихал по кое-как сбитым из остатков полкам остальные книги. И тут вдруг штормовой ветер выбивает окна в библиотеке. Стеллажи опять падают, снова рассыпая все в беспорядке. В этом хаосе мне на глаза снова попадается стеллаж с «темными» книгами, но в этот раз он не падает, а остается стоять, лишь напоминая мне о том, что он существует и никуда мне от него не деться.

На этом, пожалуй, закончу метафору, как бы точна она не была. Если серьезно, то меня в этот день можно было брать тепленьким прямо из лежанки, где я довольно громко стоная, пролежал целый день. Но мне повезло, в этот день никто из местных не пошел за дровами и не отправился на охоту. Возможно, они сами прятались по домам в суеверном страхе. А страх этот спустя месяцы они припишут проискам лесных тварей или старым богам, не давая угаснуть старым традициям.

Кошмар отступил ближе к вечеру, и я тут же двинулся в дорогу. Один раз в темноте я набрел на какой-то отряд. Перепуганные крестьяне, держа наготове вилы и факела, рыскали в лесу в поисках чего-то или кого-то. Я спрятался в кустах и ломал голову над тем как бы от них спрятаться. Но тут, где-то, в чаще неподалеку, завыл волк. И крестьяне, побросав все, что было у них в руках, пустились наутек.

Скорее всего, маленькие деревни, которые в изобилии расположились у подножия гор, сильно пропитались Кошмаром. В суеверном страхе люди пустили по лесам патрули, и эти бравые ребята, верное дело, потеряли кучу садового инвентаря, удирая от волков и ветра.

Года через два по этим деревням пройдут братья и зафиксируют все, что увидят и услышат. Эти сведения соберут в огромный том с описанием инцидента и навсегда закроют в тайной библиотеке. Кто-то из Совета к этому моменту, скорее всего, высохнет. И главный составитель этого тома, что даже Столицу не покидал, займет его место, чтобы лет через десять этот круг сделал еще один оборот.

Да, бюрократия и борьба за власть это то, чего я не понимаю и больше всего боюсь. Я готов умереть за Братство, готов уйти в Кошмар с гордо поднятой головой. Но я не хочу сидеть в кресле и медленно сходить с ума, видя убийцу в той прислуге, что выносит за мной ночной горшок. С этой точки зрения, то, что происходит со мной теперь, в какой-то мере даже является благом. Но, только с этой.

В ту ночь я испытывал двоякое чувство. С одной стороны было весело смотреть на сверкающие пятки, с другой было страшно представить, что они со мной сделают, если я им все же попадусь. Однако за последующие дни мне попалось только одно живое существо. Однажды утром на меня непонятно откуда вышел сухой. Свежий, по одежде – явно не чудотворец. Очень худая женщина лет сорока была одета в простое, зеленое платье. У нее был большой шрам через левую щеку. Шрам старый, возможно травма детства. Вероятно, женщина стала жертвой землетрясений, но вряд ли. Так быстро сюда от Митарра сухой бы не добрался. Судя по одежде, она была жительницей одной из окрестных деревень, а Кошмар здесь проявился не так остро, чтобы кто-то смог высохнуть. Что ж превратности судьбы этого несчастного человека явно не будут разгаданы мной. Но, из солидарности к своей будущей участи, я тихо умертвил женщину и подобающе обошелся с ее телом.

Ясно одно. Неподалеку творится что-то грандиозное и нехорошее. Кошмар пробивается два раза за месяц, сухой в долине. Явно не связанный с землетрясениями, нападение адептов прямо на большой дороге в Харрес, «вооруженные» патрули в лесу. Я будто видел отголоски какого-то большого события, но пока не видел всю картину целиком.

Рана тем временем выглядела все хуже. Боль я успокаивал чудесами, но, видимо, началось воспаление. Мне становилось тяжелее день ото дня. Постоянно хотелось пить. Я уже давно и безжалостно попирал одно из важных правил, вбитых в мою голову – не есть снег. Но и снега уже не хватало, чтобы унять жар. Еще и дни становились все теплее и длиннее, отчего чистого снега на моем пути попадалось все меньше и меньше.