Цикличность

Я взялся за работу со всей прытью. Но уже через час заметно подустал. Лоррис, ставший рядом со мной, не упустил благодатной возможности поиздеваться надо мной. Сообщил, что без чудес я не очень-то многого стою. И надо, мол, было вместо книг любовную науку постигать, чтобы стимул был молотом махать.

Интенсивная работа продолжалось еще где-то полчаса. И, когда Лоррис уже объяснял мне, что его этот Скип чудес не знает, а вот молотом точно сможет махать до утра. Кто-то закричал.

– Вижу их.

Все побросали инструменты и рванули на голос. Толпа была совершенно ни к чему, но, естественно, все хотели поучаствовать в том, зачем собственно собрались. Тот самый толстый мужик, что зазывал на дороге людей, торчал из под завала только по плечи. Кто-то снизу подал ему ребенка, завернутого в простыню. Он нежно принял увесистый комок своими полными руками и очень аккуратно подал человеку, уже ждавшему наверху.

Все обступили сверток, в нем был мальчишка. Маленький мальчик в пижамке смотрел на обступившую его толпу дикими глазами. Он был весь в песке, постоянно кашлял и кого-то звал. Мальчику быстро поднесли воды, завернули в теплое одеяло, и отдали на руки дородной бабе у которой, судя по виду, своих детей было штук двадцать. Она быстро понесла малыша прочь от того что некогда было его домом. А толпа с умилением смотрела вслед малышу, который продолжал кого-то звать.

– Мужики, тут вообще все плохо. – Прервал возникшую благоговейную тишину толстый стражник из ямы.

– Ему балкой ноги передавило. – Сказал, после паузы толстяк, утерев сопли рукавом.

Я присел возле ямы и увидел точащее из под завала облепленное грязью и пылью лицо. И оно показалось мне удивительно знакомым.

– Я уже помер? – сказало лицо.

– Рано еще. – Ответил толстяк.

– Ты что тоже его видишь? – сказало лицо из ямы, кивая в мою сторону.

– Ну да. – Удивленно посмотрел на меня зазывала.

– Тогда привет, Джесс.

– Строккур! – наконец, узнал я и вскочил на ноги.

– Вот только скакать там не надо! – предостерегающе поднял обе руки вверх Лессви.

– Что делать-то? – сказал какой-то мужик из-за моей спины.

– Освобождаем балку, потом вытащим. Поехали! Время не терпит!

Лессви цепляясь за протянутые ему руки, с большим трудом, выбрался наверх. На поверхности он сразу схватил меня за руку и отвел в сторону.

– У нас пара часов до рассвета, если до этого момента балка не поддастся, то придется ноги резать. Мы с тобой ему друзья, как я разумею? И лучше уж это мы с тобой сделаем, чем кто-то чужой, лады?

– Думаешь, не вытащим?

– Не вытащим. Я таких завалов штук сто уже повидал за последнее время, гиблое дело. Если только чудо не случится.

– Я… Я – чудотворец. «Красный». Если есть у вас предметы, на которые чудеса накладывали, то может смогу что-то сделать.

– А, так это ты хороший табак из столицы привез? Строккур о тебе рассказывал. Правда, он думал, что ты давно уже помер на этом своем леднике. Эх, было бы хорошо, если бы ты смог помочь. Вот только сами «белые» в землетрясение погибли. А дом, где они жили, в такую же груду камней превратился. Так что сегодня без чудес, увы.

– Ясно.

– Парень, Столицы больше нет, не знаю, слышал ли ты об этом. Так что видать чудеса в этом мире скоро умерут вместе с «белыми». Посему особо не болтай что ты чудотворец, понимаешь? Лучшее, что ты можешь для Строккура теперь сделать – это взять молот и махать им пока силы есть.

– Я понял.

– Добро, когда придет момент, я позову, просто будь готов. – Лессви тронул меня за плечо.

40. Кит

«Если для вас слишком жарко на юге, слишком холодно на севере и слишком пасмурно в Столице – то вам следует отправиться в Терриал. Великолепный, мягкий климат – здесь теплое лето, мягкая зима и то, ради чего люди приезжают сюда со всего света – самая красивая весна. Здесь расцветают прекрасные сады. Описать словами то, что происходит в душе человека, посетившего Терриал весной, невозможно. Даже центр города буквально утопает в цвету. Это время любви и нежности. Сотни влюблённых в эти дни встречаются на многочисленных аллеях города. Речной порт становится прибежищем романтиков, что приходят проводить солнце, скрывающееся за рекой. Терриал весной – прекрасное место. Здесь можно влюбляться по пятьдесят раз на дню и каждое утро просыпаться с непреодолимым желанием жить. Сегодня утром я вышел на улицу, вдохнул чудесный аромат, и едва не расплакался от чувств переполнявших меня. Надеюсь, Терриал будет таким всегда, и сады запада будут вечно дарить людям весну и любовь».

Орсон Кальдерон «Чувства»

862 год со дня Возрождения. Металлическая долина.

Я достал из сумки увесистый, неровный камень, похожий на слиток руды. Вот только камень этот в свете факела давал несколько странных, перламутровых оттенков. Он был словно бы сделан из воска и покрыт сверху глазурью. В одном месте, из-под слоя глазури выходил шнур, с помощью которого этот камень превращался из обычного на вид булыжника в страшное оружие. Если его очень сильно ударить, то он разобьется, и из внутренностей камня посыплется темный порошок.