Цикличность

Я медленно шел по завалу, пока вновь не услышал слабый писк прямо под ногами. Я ни секунды не думал, сразу упал на колени и стал сбитыми руками откидывать куски камней и дерева. Так мне удалось открыть небольшой лаз, что вел вниз. Между несущей балкой и горой мелких обломков получилась полость, по которой вполне можно пролезть вглубь завала.

Очень узко, я с большим трудом сюда пролезу. Да и не совсем ясно большая ли полость. В этот момент прямо из темной пустоты до меня донесся слабый всхлип.

– Эй! Есть кто живой?

Тишина.

– Ау!

– Мам! Мама!

Слабенький детский голосок было практически не слышно. Не ясно, каким чудом я вообще услышал его сквозь завал. Ребенок, очевидно, много плакал и долгое время провел без воды, отчего его надломленный голосок едва колебал воздух.

Я встал на ноги. Лессви нигде не было видно. Да и тьфу на вас на всех! Уж если помирать, то как герой, а не как трус, что боится быть подле своей больной жены. Я скинул с себя всю одежду, кроме исподнего. Поставил факел прямо над лазом и зажег от него лучину. Так, надо взять флягу, ребенка надо будет сразу напоить. Все больше особо ничего я с собой унести не смогу.

«Строккур – ты отсталый идиот». Так говорил мой брат. Видимо он прав. Я глубоко вздохнул и тут же нырнул в узкий лаз, чтобы разум не успел мне воспротивиться.

Очень узко. Очень страшно. Мелкие камни, словно стекло. За пару метров, что я прополз на первом порыве, я разорвал на себе все белье и весь расцарапался.

Глубже в завале балка была надломлена, и лаз становился еще уже. Но я, как дурак, полз все дальше, уже даже не имея возможности нормально вздохнуть.

– Эй, малыш, слышишь меня?

В ответ я услышал, как кто-то пошевелился. И сразу за этим где-то рядом заплакал ребенок. Бедному малышу было очень страшно. Я с удвоенной силой начал протискиваться в лаз, пока не уперся в какое-то препятствие. В тусклом свете лучины я понял, что дальше лаз перекрывает какой-то шкаф, внутри засыпанный досками и вещами.

Я рвался вперед так сильно, как мог. Я старался пропихивать в пройденный мною лаз, между своим телом, балкой и насыпью то, что когда то были полками шкафа. А вещи, когда-то лежавшие в шкафу, старался утрамбовывать по сторонам. В конце концов, я смог пролезть сквозь шкаф. Я чувствовал, что какой-то гвоздь разрезал мне грудину, но не стал даже смотреть на последствия, лишь сильнее подался вперед. Дальше несущая балка в труху раздавлена завалом, но из-за шкафа и еще каких-то деревяшек слева образовалась небольшая пустота. Кое-как я протиснулся туда и свет лучины, наконец, выхватил из темноты маленькую головку.

Маленький мальчик, ему еще нет и пяти. Он был одет ко сну и сжимал в руках маленькую куклу, сшитую из обрезков ткани. Он лежал на боку, лицом от меня, а его ножки были прижаты к полу двумя камнями. Камни не были большими, скорее всего они когда-то были частью дымохода. Но, естественно, ребенок, да еще и с неудобной позиции их поднять не мог.

– Мама! – малыш говорил скорее губами.

– Нет, малыш, я дядя Строккур, я пришел тебя вытащить. Давай так? Я сейчас подниму эти камни, ты вытащишь ножки, а потом развернешься лицом ко мне. Договорились?

Ребенок не ответил, он лишь обреченно захныкал.

– Эй, дружище, как тебя зовут?

– Берк.

– Слушай, Берк. Если ты не вытащишь ноги из под камней, то я не смогу дать тебе попить. Ты ведь хочешь пить?

– Да.

– У меня есть вода, но сначала надо вытащить твои ноги. Хорошо?

– Да.

Я расперся ногами между балкой и насыпью. После чего, что есть сил, рванул камни вверх. Малыш, при помощи рук, сумел вытащить свои ножки из под камней. После чего медленно и неловко развернулся лицом ко мне. Мне на секунду показалось что под моей ногой, что упиралась в балку, поддалось основание. Надеюсь, что мне только показалось.

– Держи водичку. Пей, но не очень много, а то вырвет.

Я протиснул флягу малышу, и уже передавая ее, заметил, что она вся в крови. Видимо, грудь разрезана куда сильнее, чем я предполагал. Малыш не обратил на это внимания, как и на то, что я просил его не пить сразу много. Он жадно присосался к фляге и сразу же закашлялся из-за спазма в горле.

Тут, вдруг, завал задрожал. Я лишь успел понять, что мне вовсе не показалось, балка под ногой действительно поддалась. Уже через секунду полость, по которой я сюда залез, завалило. А та самая балка грохнулась мне на ноги.

В глазах потемнело. Боль была такая сильная, что не передать словами. Дышать стало тяжело из-за того что от обрушения поднялась пыль. Мальчик рванулся ко мне и обнял за голову, как родного отца.

– Дядя Строккур! Дядя Строккур! Не умирай! Не умирай!

Я был бы и рад что-то ответить, но все силы уходили на то, чтобы не потерять сознание.

39. Джесс