Цикличность

«Дорогие друзья! Я – командир гарнизона этого города. Моя семья обороняла Митарр с тех самых пор, когда гербы севера еще были выкрашены в желтый цвет. И до сего дня я боролся за жизнь этого города как мог, хотя в последние дни уже и утратил всякую надежду. Сегодня я вынужден сообщить вам печальные новости с юга. Несколько часов назад случилось непоправимое… Столица нашего государства, сердце нашей Страны и твердыня чудотворцев… была уничтожена неизвестной силой».

За моей спиной раздался возбуждённый шепот.

«Взрыв невероятной силы уничтожил весь город со всеми его жителями. Вестовой голубь с той стороны перевала только что принес эту печальную новость. Те чудотворцы, что не были в момент трагедии в городе, распространяют эту новость по всей стране. Она, безусловно, правдива. Вы наверняка и сами почувствовали ту силу, что уничтожила Столицу. К сожалению, никто не уцелел. Чудотворцев остались жалкие десятки… Как и судий… Как и слуг хартии. Страны больше нет, отныне все сами по себе. И посему, с сего момента ворота Митарра открыты для всех. Вы вольны идти туда, куда захотите. Город умирает, помощи теперь ждать неоткуда. Если вы знаете куда бежать, бегите. Я не справился с возложенной на меня честью, навлек на свой род позор».

С этими словами командир гарнизона развернулся лицом к Митарру и спиной к толпе. Он вынул меч из ножен и отсалютовал городу, который стонал и пыхтел в небо дымом пожаров. Даже лошади, словно уразумевшие что происходит, затихли. Затем командир бросил меч к своим ногам. Тот гулко ударился о дерево, и этот звук эхом разнесся по ущелью. Командир какое-то время молча смотрел на разрушенный город, затем шумно вздохнул, вдруг, подбежал к краю пропасти и бросился вниз.

Никто не успел что-либо понять или сделать. Люди, стоявшие у ворот, успели лишь ахнуть от удивления. Без единого крика последний защитник Митарра принял свою смерть. Лишь когда из глубины ущелья до разношерстной толпы донесся громкий раскат удара металла о камни, она пришла в движение.

37. Роккар

«Молва твердит, что далеко на севере, за ледниками, тоже есть открытая вода. Но мне видится это маловероятным. Я всю свою жизнь плавал на судах по Граничному морю. Еще маленьким мальчиком я заступил юнгой на сторожевой корабль в Лимфисе. Я был шестым сыном спившегося кораблестроителя. Мать умерла от какой-то заразы ходившей в порту, а старшие братья продолжили путь отца. Я, естественно, про пьянство. Так что, другого пути у меня просто не было. Жизнь швыряла меня, как могла. Два раза я тонул вместе с кораблем. На моем теле три огромных шрама после абордажей, устроенных людьми с Карокаса. Я видел волны выше, чем Лимфийский маяк. И я бывал в тех местах, которые еще не нанесены на карты. Так что, если бы на севере действительно было море, то я бы знал путь туда. Сейчас, когда я возглавляю флот Оберна, мне трудно передать словами, что значит скучать по воде. Каждое утро, просыпаясь, я думаю, что мой корабль сел на мель. И лишь спустя пару минут осознаю, что это я сел на мель, а не мой корабль. Оберн – замечательный город. Здесь река Глубокая, что несет свои воды с самого Бирдремма, впадает в море. Пускай не весь этот путь можно проделать по воде, но по реке к морю каждый день прибывают сотни торговцев. Здесь всегда кипит жизнь. Но, если мне предложат бросить все и уйти на поиски северного моря, пускай даже снова сидеть в шторм на вороньем гнезде, я соглашусь».

Адмирал Демме Аксинский «От юнги до адмирала»

862 год со дня Возрождения. Металлическая долина.

Я стоял внутри небольшой пещеры с низким сводом. Здесь было очень жарко, пахло плесенью. В пещере, еще в незапамятные времена, были пробиты несколько отверстий на поверхность для вентиляции, но шахты чудотворцев были настолько глубоки, что жар из их глубин поднимался даже сюда.

Вчера мы, наконец, достигли пятнадцатого города. Для того чтобы не привлекать внимание мы расположились в перевалочном бивуаке прямо у входа в шахту. Деандир замаскировал наш приезд под неожиданную ревизию. Все старатели сейчас находились в самом городе. Барон пообещал оплатить им время вынужденного простоя, и теперь даже в пещере был слышен громогласный гул толпы, празднующей неожиданный оплачиваемый отпуск.

Дети расположились в сторожевой башне прямо при входе. С ними остался Лоррис. Старику особенно тяжело давался переход по Металлической долине. С каждым днем кашель разбирал его все сильнее. Он прятал от всех платки, промокшие насквозь от кровавой мокроты. От любой помощи он отказывался. И я, против его воли, ночами применял к нему чудеса клириков. Я помогал ему, как мог. Но ему постепенно становилось все хуже. Чтобы пойти на поправку, ему необходимо было как можно скорее покинуть долину. Но, ради детей, он был готов терпеть столько, сколько понадобиться. Даже если этот поход закончится его смертью.

Я почувствовал легкое дуновение ветерка. Привычка заставила меня обернуться, но я знал, что никого не увижу.

– Ольберт, здравствуйте.