Цикл

– Побочные эффекты? Чувак, ты себя слышишь?

– Извините, но сложно от профжаргона избавиться. Думаю, такой клинический язык тоже повлиял на то, как исказилась наша реальность. Но Иуда прав… Все произошедшее с ним и Джули было так странно. Сэм исчез из IMTECH сразу после этого, и я заподозрил: что-то тут не так. Не знаю. На отце Брэди, Сэме, держался весь проект «Оракул». Он вполне серьезно обещал сделать татуировку в виде свитка с номером каждого патента, к созданию которого приложил руку. Кэтрин, нашего генерального директора, он считал пророком. Коллеги думали, он в нее влюблен, потому и брак его разваливался. Но я все еще не понимаю, как он мог предложить Брэди принять участие в раннем испытании Оракула, да и предлагал ли. Возможно, Сэм хотел подключить Брэди, а его жена – нет.

– Я один подкаст слушаю, «Ночной Страж» называется, – сказал Иуда, – и, когда они говорили об этом деле, они рассказали про чемоданы в коридоре и хлопок дверцы машины.

– И что? – спросила Тони, и ее голос ясно дал понять, что она думает о подкасте.

– А вдруг это сделал отец? Что, если он хотел, чтобы у его ребенка был Оракул, а мать отказалась и собиралась сбежать вместе с сыном, а потом все вот так закончилось? Как думаешь, твой друг Сэм смог бы так поступить с семьей?

– Не знаю. Мы ведь даже друзьями не были. Возможно, IMTECH – или высший менеджмент проекта «Оракул» – сделали это, чтобы предотвратить огласку. Возможно, Джули и правда решилась на преступление, чтобы защитить себя и сына. Я уже ничему не верю. То, что виделось несомненным фактом еще месяц назад, сегодня кажется полной ложью. Еще в компании я чувствовал, что все плохо, но мы просто… игнорировали это предчувствие. Окажись наша миссия ошибочной, что стало бы с нашими жизнями? Вот я и продолжал обманывать себя, говоря, что всё в порядке, что путь к истинному прогрессу всегда тернист, но за пару месяцев до произошедшего нас вдруг охватила своего рода мания. Мы заработали как заведенные, поскольку пошли слухи, что группа ученых из Токийского университета разрабатывала аналогичное устройство. Они набрали в штат кучу крупных имен – Кондо, Тикоши, Китазаву – и даже получили одобрение от агентства фармацевтических препаратов и медицинских устройств. Если бы они выпустили устройство раньше нас – а они как раз планировали большое выступление на BIOcon, – то сорвали бы наш запуск, причем прямо перед тем, как акции компании должны были стать публичными. Поэтому IMTECH решила быстрее выйти на рынок. Кто-то потянул за нужные ниточки. Нам сказали продолжать работу. Продолжать совершенствовать устройство. А потом внезапно они решили, что прототип готов для тестирования. Это произошло несколько недель назад, и почти никто из нас понятия не имел, что они наделали. Потом я услышал новости о том, что случилось с Миллерами и в Спринг Мидоу, о том, как испытуемый…

– Крис, – сказал Брюэр. – Его звали Крис.

– Извини. Ты прав. Услышал, что до начала конфликта Крис продемонстрировал какие-то судороги, и все понял. Потому что нашей основной задачей было отследить колебания в показаниях и с помощью регуляции дофамином научить мозг стабилизироваться. Но если использовать что-то непроверенное, перевозбуждать или истощать нейроны в вентральной тегментальной области, это вот здесь, – он указал на ухо Марисоль, – тогда получится совершенно противоположный эффект. Избыток дофамина в организме приведет к импульсивному и деструктивному поведению. Недостаток дофамина – к судорожной агонии. Может, они намудрили со способом отправки импульсов или с биологической стороны проблемы возникли… Что бы они ни сделали, в результате дети проходят через настоящий ад. Циклы у них повторяются очень быстро, и мозг не выдерживает.

– Но почему Джейсон Уорд так долго продержался? Почему он вместе с Крисом тогда в школе не сгорел?

– Без понятия. Возможно, им имплантировали устройства в разное время. Единственное, что знаю, – это слух, который ходил по IMTECH. Отец Джейсона, Гордон, был нашим финансовым директором, поэтому я удивился, когда узнал, что его сын стал одним из испытуемых. Потом вспомнил, что сказала мне Кристи из бухгалтерии. Гордон часто шутил о том, что его ребенок психопат. Он все повторял: «Видимо, наследственное. Ну, будет подспорьем, когда в бизнес пойдет».

Люси и Брюэр переглянулись.

«Как сильно она плакала?»

Его отец не шутил. Он все знал.

Он считал, что Оракул сможет исправить Джейсона.

Стив, должно быть, заметил удивление Люси и Брюэра.

– Так это правда? Тогда понятно, почему устройство так поздно вызвало манию. Либо у него был более низкий уровень серого вещества, либо он уже научился стимуляции через жестокость. Думаю, Гордон был оптимистом больше нас всех взятых.

– Погоди… Как они уговорили Криса стать добровольцем? – спросил Брюэр.

Иуда сказал: