Цикл «Миллениум». Книги 1-5

Рикард Фагер посмотрел на наручные часы и отмахнулся от заключенной, подступившей к нему с жалобой на невыносимую духоту. В свои сорок девять лет Фагер оставался видным мужчиной, чему не мешали даже холодные, невыразительные глаза. Он был одет в серый костюм с красным галстуком и ботинки марки «Алден». Обычно, опасаясь спровоцировать недовольство заключенных, представители тюремной администрации одевались скромно. Но Фагер был исключением. Он полагал, что дорогая и стильная одежда – хорошее средство лишний раз напомнить, кто в доме хозяин.

Несмотря на это, сегодня директор выглядел жалко. Пот ручьями стекал по его лицу, брюки и рубашка липли к телу. Фагер поговорил с кем-то по рации, затем кивнул кому-то из своего окружения и прошептал несколько слов на ухо исполняющей обязанности начальника охраны Харриет Линдфорс. После чего вся компания направилась к камере номер семь, где после вчерашнего происшествия с Бенито содержалась Лисбет Саландер.

* * *

Лисбет сидела за письменным столом, погруженная в расчеты. С некоторых пор в центре ее внимания была петля Вильсона, при помощи которой она надеялась разрешить проблему так называемой петлевой квантовой гравитации. Поэтому Саландер не обратила внимания на появление в камере Фагера и его свиты. Директор толкнул в бок Харриет, и та выступила вперед.

– Администрация колонии желает поговорить с тобой, Лисбет, – с неохотой в голосе объявила Харриет.

Только тогда Саландер обернулась. Фагер с брезгливой миной похлопывал пальцами по рукаву пиджака, словно стряхивая пыль, и беззвучно двигал губами. Он ненавидел Лисбет. Она его тоже – особенно после беглого знакомства с его перепиской. Но сейчас пришло время забыть о личных амбициях.

– У меня хорошие новости, – недовольно проворчал Фагер.

Лисбет молчала.

– Хорошие новости, – повторил он.

На лице заключенной не дрогнул ни один мускул. Фагер начал распаляться.

– Ты что, оглохла?

– Нет. – Лисбет опустила глаза.

– Хм… ну что ж, это хорошо, – он прокашлялся. – Через девять дней истекает срок твоего заключения, но мы отпускаем тебя уже завтра утром. А сегодня ты будешь допрошена комиссаром Бублански из Стокгольма. Он хочет привлечь тебя к сотрудничеству.

– Вы хотите от меня избавиться?

– Хочу или не хочу… у меня директива. Персонал колонии считает возможным освободить тебя досрочно… за примерное поведение, понятно?

Фагеру как будто стоило немалого труда произнести последние слова.

– За примерное поведение? – переспросила Лисбет. – Интересно…

– Черт возьми, у меня рапорт!

– К черту твой рапорт, – прошептала Лисбет. – К черту все твои рапорты.

– Что ты знаешь о моих рапортах?

Лисбет заговорила быстро, все еще не поднимая глаз, как будто ответ был написан на полу.

– Я знаю, что ты пишешь их безграмотно и бестолково. Что иногда употребляешь не те предлоги. Что ты любишь длинные предложения и напыщенные обороты, в которых полно лжи. Ты утаиваешь важную информацию, которой точно располагаешь. Ты хочешь доказать начальству, что во Флудберге все замечательно, но это ты превратил жизнь Фарии Кази в ад. И твоя ложь может стоить ей жизни, а это уже серьезно, Рикард.

Фагер побледнел как мел, разинул рот и уставился на Саландер. Потом решил предпринять последнюю попытку спасти положение.

– Что ты такое говоришь, девушка… – прошептал он. – Что ты имеешь в виду? Или ты читала мои рапорты… в какой-нибудь газете?

– Дойдет и до газет, – пообещала Лисбет.

Рикард Фагер беспомощно заморгал.

– Ты лжешь.

– Я не лгу. Я читала, а где – не твоя забота.

Фагер затрясся всем телом, как будто в приступе беззвучного хохота.

– Ты… ты…

– Что? – вскинула голову Саландер.

– Хочу напомнить, что решение о твоем досрочном освобождении может быть пересмотрено в любую минуту.

– Так пересматривай. Меня волнует другое.

– Что же?

Над верхней губой Фагера выступили капли пота.

– Фария Кази. Она должна быть в безопасности, пока ее адвокат Анника Джаннини не вытащит ее отсюда. Ей понадобятся свидетели…

– Заткнись! – взревел Фагер. – Ты не в том положении, чтобы что-то от меня требовать.

– Вот здесь ты ошибаешься, – спокойно возразила Саландер. – Это ты не в том положении. Ты – лжец, который позволил Бенито Андерссон издеваться над заключенными.

– Ты сама не понимаешь, что говоришь, – выдавил сквозь зубы Фагер.

– Мне наплевать, что ты обо всем этом думаешь, – отвечала Саландер. – У меня есть доказательства. Все, что мне от тебя нужно, – знать, что с Фарией Кази все будет в порядке.

Взгляд Фагера бесцельно блуждал по комнате.

– Мы позаботимся о ней, – пробормотал он и тут же добавил, будто застыдившись своей слабости: – Но Фария Кази не одна, кому угрожает опасность.

– Вон отсюда, – прошептала Лисбет Саландер.

– Хочу предупредить, я не потерплю…

– Вон.

Правая рука Рикарда Фагера задрожала. Пару секунд он медлил, как будто хотел что-то сказать. А потом развернулся и вышел, на ходу отдавая Харрис команду запереть камеру. Дверь с лязгом закрылась, и вскоре шаги Фагера стихли в гулком коридоре.

* * *