Цикл «Историк». Рассказ V. Кошмары создателя (СИ)

Лей положил руку на плечо, развернулся и вышел… Как только дверь закрылась за ним, я услышал знакомый смех, склонившегося над моим плечом Радеева…

– Мне, видимо, не суждено увидеть весь процесс! Этот ваш Стаг – генерал с замашками главкома! На меня и ваш главком так не замахивался!

– Наш главком, Радеев? Вы здесь, и правда, с позволения нашего главкома?

– Не разочаровывайте меня… Не мог же я пренебречь его позволением… Даже нам для получения пропуска к вам нужен его прямой приказ… Да и без его поддержки мне было бы не вырваться от вашего заносчивого генерала… Но это не важно. Сейчас важен только этот человек – только эти коды, которые скоро станут человеком…

– Вы правы, Радеев. Скоро разум этого человека обретет знания – высшую память, коды которой мы передадим заводской технике прямо сейчас.

– Такой ответственный момент – я рад, что застал его… Но я все равно огорчен, что пропустил начало… хотя бы к концу я не опоздал… Я стану свидетелем действительно выдающегося события…

– Мы каждый день пишем коды сотен человек, каждый день подключаем к жизни сотни людей…

– Прошедших контроль…

– Конечно, тщательно проверенных на каждом уровне контроля людей.

– А этот человек? Ему не оказано некоторого снисхождения?

– Стаг поставил подпись.

– Не сочтите за недоверие… Нет, я только проявляю заботу – скажем, дружеское беспокойство, ведь ваш генерал… Он же так занят, что ему не достает времени для внимательного изучения документации, нуждающейся в его подписи. А сейчас, а сегодня… Я отнял у него столько времени… Я и вовсе не оставил ему возможности уделить внимание содержанию отчетного документа, подписанного им при мне… в моем присутствии…

Я резко обернулся к нему, занося руку над панелью управления, но не отменил задачу, не опустил руки, замершей в воздухе… Радеев крепко сжал мою руку, отводя от панели управления, и я поднял на него глаза, впервые видя его истинное лицо – его холодные глаза, не осматривающие снаружи, а смотрящие внутрь… Радеев переменил эту холодность, дав мне вдоволь на нее насмотреться, на видимую веселость…

– Задача запущена… Сейчас ваши замыслы приведут в исполнение… Позвольте мне отправиться на завод с вами…

– Вы не спуститесь на подземный завод с нами, Радеев.

– А кто мне запретит? А кто мне не позволит? Покажите мне, я его – попрошу, и он – согласится…

– Зачем вы спрашиваете у меня разрешения пройти на завод, если ставите меня перед фактом вашего присутствия на заводе?

– Ну я же надеялся на другой ответ… Я надеялся, что вы не пренебрежете правилами приличия… Но мои надежды не оправдались… И теперь оправдываться придется вам…

– Не надейтесь и на это. Жаль, но я вынужден вас огорчить – все ваши возлагаемые на меня надежды такого рода напрасны.

– О нет… Ваши выводы поспешны… У вас еще нет убедительных доводов… Просто, вы еще не знаете всех моих надежд и ожиданий, связанных с вами… А я вам не скажу – знаете же, что мечта не сбудется, если о ней рассказать заранее…

Запись №10

Я подозвал Шлака, как только мы вышли из первого блока научного управления.

– Шлак, сделай все, чтобы Радеев до активации этого офицера в этот блок ни ногой не ступил.

– А как я могу сделать это, Грабен?

– Отвлеки его… Укуси, к примеру, – я разрешаю…

– Я не стану его кусать – он меня на свалку отправит.

– Никуда он тебя не отправит, Шлак. Я за тебя постою.

– Нет, Грабен. Во-первых, он со мной всегда здоровается, а во-вторых, – он и не подумает заходить в блок активации до того, как этот офицер откроет глаза. Ты разве еще не понял, что он – провокатор, который всеми силами устраняет у тебя с пути всех, кто не позволяет тебе сходить с ума и творить страшные вещи?

– Я знаю, что он – провокатор, Шлак. Перед ним, как и передо мной, стоит своя задача, которую он исполняет, не гнушаясь беспринципностью. Он старается довести меня до предела, перейдя который я предоставлю ему доказательства, свидетельствующие против меня неоспоримо. А я этот предел переходить не намереваюсь и не собираюсь давать ему даже ерундовых зацепок.

– Он не такой дурак, чтобы считать тебя дураком. Он прекрасно понимает, что ты не проколешься, как бы он тебе нервы ни трепал, и не провалишь своего плана, как бы он тебя к провалу ни толкал. Ты нарушаешь правила, но так, что к тебе не придерешься. И с этим Радееву ничего не поделать.

– Думаешь, он понимает, что у него не выйдет подловить меня? Тогда что он здесь, по твоему мнению, делает?

– Не знаю, Грабен. У меня дальше мысли никак не идут.

– И у меня, пока еще, мысли дальше не идут… Но рано или поздно у него сдадут нервы, и он выдаст себя…

– Грабен, ты еще коварнее этого Радеева.

– Возможно, Шлак. Я могу обойтись и без этой беспрестанной смены лиц, и без этой бесконечной лжи…

– Здесь я с тобой не соглашусь, Грабен. Ты лжешь, как он, но – молчанием, а не словами.

– Все верно, иногда простое молчание результативнее изысканной лжи.

– Ты обманываешь других, обманывая – себе. И лица ты меняешь не снаружи, а – внутри. Поэтому, никто не может этого обмана обнаружить.

– И это верно.