Цифровой журнал «Компьютерра» № 45

Мой любимый с раннего детства, годков с пяти, жанр — фантастика. В конце пятидесятых — начале шестидесятых годов двадцатого века выходят романы, в которых мы и американцы покоряем космос. С ходу вспоминаются «Желтое облако» Ванюшина, «Шестой океан» Гомолко, «Двести двадцать дней на звездолете» Мартынова. Сюжет — словно под копирку: космическая гонка, наши летят на отличных, надежных кораблях, американцы же на плохоньких и ненадежных, потому терпят крушение за крушением. Само собой, советские космонавты спасают американцев, но коварные и подлые американцы пытаются убить своих спасателей. Вот такая фантастика. Ух, как я этих американцев не любил! А за что их любить, жующих резину, пьющих тошнотворную кока-колу и под поросячьи визги танцующих свинг остолопов. Хорошо еще, что тогда не писали о свингерах!

Что ни говори, в прессе, на радио и телевидении работают мастера. Виртуальная Америка, возглавляющая виртуальную капиталистическую цивилизацию, и до сих пор оставалась бы гнездом подлости, разврата и всех остальных пороков, если бы не случайности, первая из которых — способность коротких волн залетать за государственную границу. Ну, и пикейные жилеты поспособствовали. Проникли на телевидение, воспользовавшись послаблениями гласности. Сейчас их, могикан, там осталось мало. Не сколько из-за политической обстановки, просто от пикейного жилета прибыли чуть. А телевидение — это бизнес сферы обслуживания. Зарабатывай, или умри. На Бриане, Бенеше или Чемберлене много не заработаешь, а обслуживать отечественных клиентов им не доверяют. Ляпнут еще, что не головы они, а совсем иные части тела, что тогда?

И все-таки: какова потребность человека обыкновенного в пикейном жилете? Насколько востребован жанр внешнеполитического обозрения, ушел ли он в прошлое навсегда или просто зарылся в землю и окуклился в ожидании теплой весны?

Вот и скандальные сведения опубликованы, но в нашей стороне тишь да гладь, лишь газ иногда булькнет, пробиваясь на поверхность густой жижи, и только. Кому они интересны, политические скандалы, кроме их непосредственных участников? Другое дело, если Продюсер П разъезжается с актрисой А, а Бесподобная Б отбивает жениха у Влиятельной В — тут первые полосы российской общедоступной прессы обеспечены.

Но...

Но пригреет солнышко, из куколки-колыбельки на поверхность земли выберется жук, поднимет надкрылья, зажужжит и отправится в полет к столовой номер шестьдесят восемь, где некогда помещалось прославленное кафе «Флорида».

Так что самое время в преддверии сезона сдать пикейные жилеты, шляпы панамской соломы и воротнички в химчистку.

Зимой — скидки.

К оглавлению

Василий Щепетнёв: Принцип одной запятой Василий Щепетнев

Опубликовано 02 декабря 2010 года

Как всякий самоучка, я обречен изобретать велосипеды. Плохого в том ничего нет, однако ж порой досадно: как много усилий затрачивается там, где нужны заемные знания. И потому в поисках этих знаний перелопачиваются горы всякого, и в процессе чего только не находишь! Каждый текст я читаю, как сапер: нет ли в нем этакого проводочка, идущего к мине? Неровен час, заденешь, что тогда? А порой вместо мины находишь клад, кубышку, набитую николаевскими империалами – и радуешься, радуешься, радуешься... Может, у других этих империалов, как грязи, но я-то не другой.

Вот и вызвавшее неоднозначную реакцию интервью главы «ЛитРеса» Сергея Анурьева помогло мне сформулировать принцип, о существовании которого я, безусловно, догадывался, но которым столь же безусловно пренебрегал. Анурьев прямо и без обиняков говорит: хотите, чтобы вас читали, пишите проще. Массы и высокое искусство чужды друг другу. Массовый читатель не захочет разбираться в сложном тексте, если рядом будет лежать текст простой. Не культивировать сложное следует, а вырывать с корнем – если ставится цель быстро и надежно овладеть читательскими массами.

С другими утверждениями Анурьева можно поспорить. Так, сцена, в которой пират-библиотекарть отбирает у девушек кошельки, а библиотекарь-правообладатель его струнит и отговаривает, мне представляется иначе: «Слышь, братан, на этой улице кошельки отбираю только я, понял?» И вообще, я бы робингудского библиотекаря (мне кажется, «пират» не отражает ситуацию) сравнил со свиньей, подрывающей корни дуба. Так и слышу отповедь свиньи: «Покамест мы, хрюшки, ели желуди и рылись под деревьями, дубравы зеленели и множились. Когда же пришли вы, цивилизованные люди, дубы исчезли».

Но это так, размышления у парадного подъезда, которые годятся лишь для времяпрепровождения. А вот лозунг «Пиши проще!» я бы приклеил на монитор каждому литератору. Прежде всего – на свой монитор, конечно.

Но как писать проще? Это, наверное, очень трудно. Нельзя ли научиться поскорее и без особого труда?