Цесаревич

   - Леха! Лучше не надо. - Борис оторвался от разбора корреспонденции. - Спиридович предупреждает, что ожидается очередное покушение. Теперь тебя просто грохнуть хотят. Без всяких снисхождений к возрасту.

   - Князь! Я попросил бы вас соблюдать дворцовый этикет! - Голос Алексея дрожал и срывался на фальцет. Борис немедленно вскочил и вытянулся по стойке смирно.

   - Ваше высочество! Прошу простить. Позволил себе лишнее. Вообразил, что с другом говорю. Более не повториться.

   - Извини! - Цесаревич обнял побратима. - Я просто весь на нервах. Ни каждый день тебя убивать собираются. А тут еще суд этот. Ни появиться нельзя, появишься, окрестят душегубом. Отца ни за что уже назвали кровавым. Не хочется попасть в историю этаким убийцей.

   - Это твой крест. Тебе придется, и смертные приговоры подписывать и людей на смерть отправлять. Так что извини. Не надо было рождаться в царской семье. Я бы на твоем месте развернулся. Отца с матерью в крепость, сам на трон. Никитос мне пятки лизать стал бы. И ваще таким сатрапом стал бы. Вся Европа вздрогнула бы. А ты тут разнылся. Парочку уродов казнить боится. Вот я бы...

   Подушка оборвала фантазии Бориса. Вторая прилетела со стороны Никиты. Утренний доклад был прерван по причине банальной драки подушками. Закончился предсказуемо. Два дебила - это сила. Три дебила - это мощь. Расшалившихся бузотеров успокоил только телефонный звонок из Зимнего дворца.

   В результате оперативной планерки было решено поднять по тревоге, уже проверенных кадетов. Выпросить три броневика, и на них ехать в суд.

   В указанный день к зданию суда подкатили три бронемашины. Из них горохом сыпанули бравые парни с винтовками и стали отжимать толпу. Один из броневиков подъехал к самому крыльцу здания. Из него выскочили двое. В этот момент из толпы вылетел саквояж. В ту же секунду раздались выстрелы. Саквояж оглушительно взорвался в воздухе. Зазвенели разбитые окна. В толпе кричали. На удивление раненных не оказалось. Полиция деловито крутила руки террористам. Репортеры сходили с ума от сенсации. Алексей вышел из совершенно другого броневика и скрылся в здании суда.

   - Ваша честь. Я прошу уважаемый суд вынести максимально строгий приговор этим людям. Не потому, что они покушались на меня, как монаршую особу. А потому, что они заранее планировали убийство детей тех, кого они декларируют, как своих подопечных. Они кричат о свободе рабочему человеку и считают их детей расходным материалом. Сейчас в меня кинули бомбу. Вокруг было множество людей. Там были и дети. Младше меня. Неужели моя смерть, стоит жизни простых людей. Я честно попытался понять их идеи. В них есть здравое зерно. Но даже их Маркс нигде не требует закидывать бомбами и стрелять детей. Даже ради прекрасных целей. Мой отец и я готовы к диалогу. Есть дума. Пожалуйста. Если люди вас избирают, значит, вы нужны людям. Если вы не можете быть избраны, значит, ваши идеи порочны. Я требую сейчас, и буду требовать всегда справедливого возмездия за смерть или даже за попытку причинения смерти невинным. Хотите меня казнить, попытайтесь. Я готов дать сдачи. Но делать разменной монетой моих друзей я не позволю. И буду мстить по всей строгости закона за тех, кто доверил мне свои жизни, здоровье и благополучие. Ваша честь! Я не буду давить на суд, хотя могу это сделать. Я прошу вас быть объективным и принять мое заявление при вынесении вердикта. Сейчас я прошу разрешения покинуть зал суда, чтобы не нервировать присяжных при вынесении ими своего решения. А с этими надеюсь встретиться на их казни. Честь имею.

   Цесаревич со свитой покинул зал судебных заседаний. Ему аплодировали. Полутора часовая речь защитника не имела такого успеха. Прокурор особо не разглагольствовал. Попросил высшую меру наказания, ссылаясь на речь наследника.

   Присяжные, напуганные появлением в суде цесаревича и его тонким намеком на толстые обстоятельства единодушно осудили негодяев. Судье осталось только выбрать способ казни.

   Прошения о помиловании были отклонены уже Николаем II. На саму казнь Алексей не поехал. Нарушив данный самому себе обет, он напился с Борисом и друзьями до скотского состояния в момент приведения приговора в исполнение.

   - Ваше высочество! - Никита окончил ежедневный доклад и перешел к частным просьбам. Битвы подушками сегодня не намечалось, а попросить цесаревича было нужно. - Разрешите мне с братьями взять отпуск. И Трубецкие тоже хотят семью навестить. До окончания весны, у нас ни каких серьезных дел не намечается. Бориска тут один справиться. Отпусти нас по домам. В мае мы тут все будем, как штык. А пока хотелось бы мамок повидать, с родственниками пообщаться. Отпусти, а?

   - Действительно! Ваше сатрапство. - Борис предусмотрительно сгреб подушку с дивана. - Отпусти холопов до хаты. Я тут один тебе пятки лизать буду. Че парней напрягать?

   - Да идите вы куда хотите! Я же ни кого не неволю. Проваливайте все. И ты ирискин катись куда хочешь.