Цепной пес самодержавия

Честно говоря, я его специально провоцировал на драку. Мне очень хотелось получить хоть какое-то моральное удовлетворение за напряженное ожидание всех этих дней, за томительное блуждание в потемках и поиск еле видимых ниточек, которые могли привести к преступникам. У меня не было таланта гениального сыщика, не было планов или идей, так же как и озарений. Выжидать – это все что мне оставалось, но это было очень тяжело. Теперь мне надо было получить свое – избить его так, чтобы он катался по земле и выл от боли, но стоило мне шагнуть к нему, как он это понял и, перестав корчить из себя героя, испугавшись, быстро отступил назад, спрятавшись за спинами конвоиров. Пашутин это тоже заметил, поэтому предостерегающе крикнул:

– Сергей! Не надо!

Внутри меня в последний раз вспыхнула и погасла холодная ярость и сразу навалилась усталость.

– Я поеду домой.

– Погоди. Вместе поедем, – сказал Пашутин, после чего стал отдавать команды: – Унтер-офицер Бабахин! Этих двух бандитов под усиленным конвоем доставить в жандармское управление! Головой за них отвечаете! Подпоручик! Организовать охрану подвала до прихода саперов и следователя! Затем все изъятое доставить в управление!

– Так точно, ваше высокоблагородие!

– Будет исполнено, господин подполковник!

Разбудила меня трель дверного звонка. Я чертыхнулся, встал, набросил халат и пошел открывать дверь, а по пути глянул на часы, висевшие на стене. Стрелки показывали пять минут седьмого. На пороге, в чем у меня не было сомнений, стоял Пашутин. Он был небрит, глаза запали. Спрашивать о его виде не стал, так как знал, что подполковник эту ночь провел в жандармском управлении.

– Ну что?

– А ничего! – зло и резко ответил он мне. – Ничего не сказали!

– Погоди! Как…

– Дай пройти, или ты собрался меня на пороге держать! – Он был зол и не сдерживал себя. Я посторонился, пропуская подполковника в прихожую. Закрыв дверь, я спросил:

– Есть будешь?

– Еще как! У Сашки Мартынова кроме чая и коньяка ничего нет!

Мы вошли в комнату. Я внимательно посмотрел на него. Пашутин нахмурился под моим взглядом, потом отрицательно покачал головой и нехотя произнес:

– Нет и не было никакой связи у Арона с какими-либо жандармами, хотя спрашивали их… в достаточной степени профессионально. План, оружие и деньги на подготовку они получили из своего центра.

– Какого центра?!

– Мне бы тоже хотелось это знать! Сегодня ночью прошлись по трем адресам, что из них вытрясли. И что? Хозяева божатся, что, дескать, сдавали комнаты чужим людям, но те сейчас съехали. А! Проклятье! Все впустую!

– Ладно, не переживай. Садись, сейчас принесу тебе чего-нибудь перекусить.

– Насиделся уже! – недовольно буркнул он и отправился вслед за мной на кухню, рассказывая о том, что удалось узнать во время проведенного следствия.

– Знаешь, что меня сильно удивило: оружие у наших революционеров, на удивление, отменным оказалось. У городового такое не отнимешь и даже на обычном армейском складе не найдешь. Представь себе: новенькие немецкие маузеры и бельгийские браунинги, а к ним приличный запас патронов. Кстати, в подвале были обнаружены деньги, тридцать две тысячи рублей, а к ним, в тайничке под лестницей, был найден мешочек с тремя десятками золотых монет. Как тебе такой поворот, Сергей?

– Интересно, конечно, но не в этом суть. Их хозяев мы так и не нашли. Это очень плохо, Миша.

– Какой-никакой, а результат есть. Бандитов все же взяли. Да-с. Вот только, что мы с Мерзлякиным делать будем? Ему на виселицу не резон идти, да и человек он опытный. Упрется на допросах: дескать, ни к чему непричастный, а ротмистр Неволяев, подлый человек, хочет меня оболгать. С Бурлаком он вообще никаких дел не имел. Вот и попробуй, докажи обратное!

– Придется мне с ним лично поговорить. Другого выхода пока не вижу.

– Это не выход, Сергей. Видел я, как ты вчера смотрел на Арона. Готов был его с грязью смешать! Нет! Тут надо думать. Крепко думать! Вот только, чем его можно запугать, чтобы он дал показания?!

– Запугать? Да виселицей. Каждый человек смерти боится, так что… Хм. Интересная мысль. Знаешь…

Не успел я договорить, как затрезвонил телефон. Звонил Мартынов. Он сообщил, что Мерзлякин срочно выправил себе отпуск по состоянию здоровья.

– То есть решил удрать, – подытожил я его слова. – Когда он собирается в этот самый отпуск?

– Через два дня. Предваряя ваш вопрос, скажу: направление его на лечение подлинное. Камни в почках, сердце, язва. Так что…

– Спасибо, Александр Павлович.

Мартынов явно хотел услышать от меня не эти слова и, видно, поэтому некоторое время выжидал, что я еще что-нибудь ему скажу, но не дождался.

– До свидания, Сергей Александрович.

Голос у него был расстроенный. След, ведущий от Арона к заговорщикам, на который возлагалось столько надежд, оказался ложным. Он, как и мы, знал, что заговорщики, а это вполне возможно, могут прямо сейчас готовить новую акцию. И для разнообразия начать с генерала.

– До свидания, Александр Павлович.

Повесив трубку, я сел за стол.

– Что нового тебе сказал Мартынов?

– Мерзлякин уходит в отпуск по здоровью. Через два дня.