Цепи грешника

— В ставки, — я закатил глаза. Как же бесило, что антеррцы не понимали Земных терминов. — Не хочешь внести разнообразие в ставки? Добавить веселья? Эгей! — тут я повторил радостный выпад, который делала Маша. Очень уж хорошо у нее получалось подчеркнуть драйв от предстоявшей тусовки. — А то ты посмотри на это, — я указан на столик, за которым гном и гоблин уныло играли в «Кронрун». Да бедняги, зевая, чуть рты не разрывали, а рты у гоблинов широкие. — Это скучнее, чем общаться с зинодой, — выпалил я, и Нал расхохотался. Похоже, зиноды успели «проехаться» по нему. Зинода — теща, мама супруги в эльфийских землях. Эльфийские тещи страшно заносчивые, а еще занудные до ужаса. Эльфы придумали слово «зинода», родственное слову «зануда», о чем эльфиек, естественно, в известность никто не поставил. Просто запустили слово в оборот, скрыв его несколько оскорбительную суть. Потому тещи, каждый раз называя фамилию другой тещи, начинали со слова «зинода», а мужчины старались при этом не ржать.

Но это лишь верхушка айсберга.

У некоторых эльфов было по пять жен, а значит, и тещ тоже пять.

Можете представить, насколько мужичинам с гаремами тяжело жилось? А если еще и жена заводила пять мужей, то формировались огромные семейные ветки, и все — с тещами. Каждую тещу необходимо принимать и уважать, а слово поперек скажешь — потеряешь часть рода, а значит, и часть наследства. И никуда от этого не денешься. Одна жена — прямой путь в грешники. Вот и вертись, как хочешь.

— Да уж черт бы этих зинод, чтоб их драконы сожрали. Не буду больше жениться. Трех жен хватило на всю жизнь, — признался Нал, пальцем вытирая слезинку с веки, и хихикая. — Триста лет брака, и все — несчастные. Миллионы антов засосало в задницу валастара. Жадные вороны забрали деньги только из-за того, что жена да зинода, законом защищенные. Согласен, господин. Так, а что вы хотите предложить? — запахло деньгами, и глазки у Нала забегали.

Жадность не свойственна эльфийскому народу. Некоторые его представители были богаты настолько, что нужники из антов строили во дворах огромных поместий. Однако многое решало воспитание. Нал, похоже, вырос среди эльфов, но часто проводил время с другими расами, и смешение культур в его сознании сделало свое дело. Обычно подобное случалось с эльфами из бедных родов.

Им самим приходилось крутиться и выживать, а когда знаешь цену каждой копейке, то немного по-иному смотришь на то, как теща с женой способны по мановению волшебной палочки отнять у тебя половину с трудом наших сбережений. Отношение к возможности заработка это порождало скорее человеческое, чем эльфийское. Богатые эльфы сорили деньгами налево и направо.

«Половину!» — мне вспомнился фрагмент из выступления Эдди Мерфи про брак и деньги, и я невольно прыснул. Нал ничего не понял, но сделал вид, что не услышал усмешку.

— Армреслинг, — торжественно заявил я, подняв указательный палец. — Борьба на руках. Столкновение силы, распухшие вены, ругань и крики, толпы болельщиков…. — я выдержал паузу, и дал Налу время вообразить это. — Болельщиков с деньгами. Чувствуешь свою долю, Нал? Как сильно тебя это поднимет?

— О, — Нал погрузился в фантазии и расширил глаза. — Да. Да, — он улыбался и кивал. — Отличная идея. Как раньше до такого не додумывались?

«А раньше тут и не было никого с Земли», — едва с языка не сорвалось, но я вовремя замолчал.

— Так, — Нал положил руки мне на плечи. — Господин, вы пока присядьте с друзьями. Отдохните. Закажите по пинте ароматного хунса. За мой счет, — расщедрился он. Очень уж загорелся моей идеей. — Ох, и наделаем мы с вами антов. Целую кучу! Я пока переговорю с владельцем….

И мы втроем уселись за барную стойку, прибранную трактирщиком с завидной скоростью, хотя столешница была сыровата от разлитого хунса. Мне досталось место рядом с тем орком, который прокатил Нала по стойке. Клыки у орка были здоровые, пожелтевшие, и я не смог не задержать на них взгляд.

Орк это заметил.

— Че надо, сука? — грубо пробасил орк. Не любили они, когда на их клыки пялились. Больная это тема. — Не нравится что-то?

— Нет-нет, — я потряс ладонями в примиряющем жесте. — Ты, смотрю, здоровый такой. Сможешь на руках побороть вон того мужика? — я указал на Уильяма, но то был уже не Уильям, а бревно.

— Чего? — с непониманием сощурился орк.

— Мнэ ищо, пжалуста, — криво попросил Уильям, покачиваясь и подняв руку. Он напился в дрова. Возле него стояли три опустошенные пинты, и я рот открыл в немом возражении, чуть не выругавшись матом. Когда он успел? Я всего-то на пару минут отвернулся.

М-да.

Уильям оказался из тех, кто совершенно не умел пить. Ты ему одну бутылку пива поставишь, только пьянка начнется, а он уже пятую допивает, выходя из игры быстрее всех.

Когда трактирщик поставил перед Уильямом четвертую пинту, Уильям застыл, поднял указательный палец, и резко надул щеки, привстав.

Он собирался наблевать прямо на стойку.

— Пажжите, — сказал Уильям, гулко проглотив рвотный ком. — Мне не х-харащо….

— Черт, — прошипел я. — Барвэлл, выведи его отсюда. Проследи, чтобы не вляпался в неприятности.