Центумвир

– Не ори, блядь. Бабушка недавно уснула. Кое-как втер ей, что забрал маленькую Аленку из садика и она сейчас с друзьями на улице. Поела и переоделась, все у нее хорошо, простуда прошла на той неделе еще. Иди ей скажи, что лучше бы мать аборт сделала. Хули смотришь стеклянными глазами? Давай, иди и скажи ей вот эту же поеботу. Жалко ее, да? А мне каково эту хуйню слушать, ты не подумала? – Встряхнул рукой, переводя взгляд в сторону и злобно приказал. – Иди под холодный душ, приди в себя, через четыре часа на работу, у нас пиздецовый завал, а ты бухая в дрова, блядь... два часа искал, сука, а она, видите ли, бухает с дебилом этим, аж некогда телефон взять... -  направился к выходу из кухни и зло рыкнул – единственное, что она хорошее сделала в этой жизни – родила тебя. Это единственное, за что я ей плюс поставить могу. Чтобы я не слышал больше эту хуйню. – И он хлопнул дверью".

– У меня нет чувства вины. – Раздраженно отозвалась я, посмотрев в свое окно.

– Долго. – Негромко заключил он.

– Ты о чем вообще? – подавила желание вцепиться в его подбородок и рывком повернуть лицо к себе.

– О том, что секс у нас будет безопасный, я разделяю твои позиции и не надо так эмоционально реагировать, я же не спорю.

Фыркнула и промолчала, равнодушно глядя в окно.

Дом, постель. Его предупреждение, что три недели он будет фактически недоступен и практически сразу – его рабочий ритм, когда он в пять утра уже вне дома, а я в семь с Валей на четырнадцать часов. На шестнадцать. Восемнадцать…

***

Вообще, это на самом деле классно работает – договорились с концертными дириками нескольких популярных селебрити, которые должны были выступить в грядущей конфе, и с учетом того, сколько мы им отвалили, нам тут же поступили приглашения на различные презентации, вечера, и прочую лабуду. Куда мы непременно ходили (ибо мне нужны связи) нашей замечательной шведской семьей: Артюхов с Вадимом (как главгеры финпирамды) их зеркала в виде Жорина и Елиславского, и я с Валей и ее хищниками, которые почти без моих подсказок сразу же выцепляли самые перспективные звенья и приседали им на уши. Изредка был Яр. Изредка и недолго. Он зашивался по страшному.

Мы с Валей мониторили несколько самых топовых блогеров, с самой перспективной аудиторией, далее встречи с ними, оплата, вуаля. Реклама была жесткая, что называется, с каждого столба. Спамы, реферальные ссылки, соцсети… Название проекта было на слуху. И когда пробный этап был запущен, я охуела от того сколько пользователей зарегистрировались, сколько бабла вкинули и в какой геометрической прогрессии все это росло. В ужасающей геометрической прогрессии. По ходу все-таки оффшор, когда схлопнется… Хотя Вадим говорил, что английская шарага очень нихуево разруливает с потоками. Все больше нарастающими.

Вадим вообще стал моей любимой  подружкой. Он (и не только он, все люди Истомина были заняты во всех его проектах на разных ролях. Но тянули все и вся в зависимости от нагрузки и ответсвенности, каждый уделяя большее время своему основному проекту и по мере возможностей посвящая оставшееся остальным. На данный момент была важна пирамида и во главе ее стоял жрец) что не только ахеренно сек в теме, схватывал на лету, в работе был бешеным ишаком, не знающим усталости, тупости и пощады, но он и контролировал все, вся, сразу. Вот почему возведен в ранг жреца. Был бы он осликом из моего загона я бы точно каталась бы на нем чаще, чем на других. Но загон отменен, поэтому он моя лучшая подружка, ибо попиздеть он любил и умел делать это смешно. Обожаю таких мужиков, до Яра, с его иронией уровня бог не дотягивает, конечно, но у меня была другая развлекуха.