Центумвир

«Нам надо поговорить сегодня. Илюш, прямо сегодня» – отправлено на номер брата.

«Когда приедешь? Уже началось».

«Я поднимаюсь» – с мучением глядя в спину идущего впереди меня Яра и его людей. И следом еще одно смс на его номер: «пожалуйста, только не злись. Я клянусь, что все объясню».

В общем и целом, Илья отреагировал как и положено – взрывом, который был скрыт режимом пингвинов. Только людям, которые очень хорошо знают друга, не составит труда считать негатив. Почувствовала себя полной скотиной.

Села, разумеется, рядом с Яром за большой круглый стол. Точнее он сел рядом со мной когда обошел весь зал. Не весь. К столу подходили те, кои отсутствовали в момент явления инопришеленца и стремились отдать честь и уважения. Еще и деньги, наверное. Хотелось наполнить вон ту вазу с цветами вином до краев и залпом накатить потому что атмосфера была прямо скажем, мрачноватая. В плане, что все текло как и положено на сих светских свинарниках – гости жрали и бухали, выстраивались межгалактические связи, империя зла крепла, все вроде заебись. А от брата активно включенного в п/бизнес-базары, сидящего напротив меня фонило не хуже, чем от Истомина сидящего рядом и частенько выходящего пошушукаться по телефону или набирающему ответы на бесчисленные входящие смс, и мой внутренний счётчик Гейгера шкалил от этого всего и требовал немедленного самоуничтожения, ибо всё тлен.

Хуй знает, сколько прошло времени, я держала ебало молодцом, тоже принимая активное участие в льющихся с бухлом разговорах, потом решила, что заебалась и сконцентрировала внимание на своей соседке, коммуникабельной и общительной помощницей депутата.  Она пошутила, я рассмеялась, отвела взгляд случайно попала на Илью и замерла. Он смотрела на меня. В область ключицы. Я только начала опускать глаза, понимая, уже понимая, что из-за поворота корпусом к собеседнице, ткань почти полностью глухого платья с небольшим декольте  сдвинулась и обнажила часть метки Яра на груди.

И пальцы Истомина поправили ткань.

Я резко повернула голову к нему, невозмутимо набирающему смс на телефоне и осознавая, что это всё, просто всё, вновь посмотрела на брата беседующего с солидным мужчиной справа и не глядящего на меня. Посмотрел только когда договорил и я трусливо отвела взгляд, потому что смотрел непроницаемо, но я знала какая буря там, за этими обманчиво-спокойными глазами.

– Илья Васильевич, на пару минут. – Спокойный голос Яра, отдающего свой телефон Вадиму, принимающему входящий звонок и быстро покидающему стол. Илья поднялся одновременно с Истоминым, а у меня упало сердце. Особенно когда мимо Яра прошла официантка и что-то вложила ему в руку.

Я не успела поговорить с братом. Не успела.

Внутри воцарился хаос. Перехватило дыхание от стягивающего чувства за грудиной, от похолодевших ладоней, потому что я знала этот взгляд Ильи – «улыбаемся и машем».

Безотчетно приподнялась со стула.

– Сядь. – В унисон приказ Ильи и Яра.

Автоматом опустилась назад из-за хлесткости раздражения и непререкаемой твердости на секунду заморозившими атмосферу непринуждённости за столом. Они направились в сторону пожарного выхода в противоположном от входа в зал конце. Ключи. Официантка дала Истомину ключи.

Я напряженно смотрела им вслед, пока не скрылись за дверью ведущей к пожарной лестнице. И вот именно в тот момент, когда меня просто уже перекрывало от беспокойства и напряжения мне и пришла замечательная мысль в голову – да идите вы оба на хуй. Пошли они меня пилить. Не по адресу вы пошли, ребята! Но сейчас я вам укажу направление.

Выждала несколько минут и, якобы в туалет, покинула стол. Сердце билось где-то в горле. Напряжение разрезала злость, я шла по лестнице спускаясь на первый этаж. Звук моих шагов полностью скрадывало прорезиненное покрытие, когда я направилась к распахнутой двери ведущей в проулок ресторана. В зеркальных вставках двери я видела их обоих, стоящих в небольшом отдалении от выхода. И невольно остановилась, потому что они были не одни. Двое человек напротив них. И в тот же момент меня резко прижали спиной к чьей-то груди, одновременно закрыв рот ладонью и тотчас шепот Вадима:

– Тихо.

Я не могла бы звука издать и без того. Потому что на сильных эмоциях молчу. А сейчас было сильно, потому что…

Вскинули оружие. На них.

Сердце Вадима билось ровно, в отличие от моего, ломающего ребра. Слезы ужаса скатились по щекам и коснулись ребра его ладони. Прижал к себе крепче, большим пальцем утирая дорожку с правой щеки, склонился и, понизив голос так, что он едва различался за набатом сердца в ушах: «все под абсолютным контролем. Ни звука. Ни единого, блядь, ебанного звука».

– Хан передает привет, Еремеев. – Ровно от мужчины направляющего оружие против моего брата.

Нажатый курок.

Щелчок без выстрела.

Илья сунул руки в карманы брюк и привалился плечом к стене.