Центр принятия решений. Мемуары из Белого дома

Нас проводили в штаб-квартиру. Я был тут ввпервые. Здание, безусловно, представляло собой яркий образчик архитектуры, что, вероятно, и объясняло его стоимость. Церемония открытия саммита была первой, и из- за капризов распределения мест я оказался рядом с Джереми Хантом, на второй день его работы на посту министра иностранных дел Великобритании. Наблюдая за тем, как лидеры позируют перед фотографами, он сказал: “Некоторые лидеры ведут светскую беседу, а некоторые нет; вы можете сказать за минуту, кто они”, Интересное наблюдение. После церемонии первое заседание началось с того, что Столтенберг объявил о принятии проекта коммюнике и других документов саммита. Небольшое отличие от G7 из-за предварительного планирования. Спасибо. Трамп был первым оратором. Его вступительное заявление, тщательно подготовленное его спичрайтерами при содействии вашего покорного слуги и других, было намеренно довольно простым и ванильным.

Первая двусторонняя встреча Трампа была с Меркель, которая отпустила шпильку: “Мы еще не полностью контролируемся Россией”. Она спросила о Путине, но Трамп уклонился, сказав, что вопрос не стоит на сегодняшней повестке. Вместо этого он хотел еще раз поговорить о более высоких тарифах, которые он рассматривает для применения к импорту легковых и грузовых автомобилей в США, что сильно ударит по Германии, жалуясь, как он часто делал, на то, что существующие тарифы Германии на американские автомобили в четыре раза выше, чем наши тарифы на их. Затем был Макрон, которого Трамп обвинил в том, что он всегда сливал их разговоры. Макрон отрицал, широко улыбаясь. Трамп тоже улыбнулся, глядя на Мэттиса, как бы давая понять, что он знает, откуда взялись утечки с американской стороны. Макрон хотел знать, какова конечная цель Трампа в торговых войнах с Китаем и ЕС, но Трамп сказал, что это не имеет значения. Что касается ЕС, он думал, что все будет сводиться к и тарифам на автомобили и грузовики, которые вероятно, составят 25 %. Затем он обрушился на Жана-Клода Юнкера, который, по его мнению, ненавидел Америку. Макрон по-прежнему хотел “широкой сделки” с Ираном, как они оба обсуждали в апреле, но Трамп казался незаинтересованным. С этими словами мы отправились обратно в центр Брюсселя. В тот вечер я уступил свое место на ужине лидеров Хатчисон в знак благодарности за то, через что она прошла. Да и просто, с меня было достаточно, благо все, казалось, успокоилось.

Я ошибался. Я вышел из отеля в семь сорок пять утра в четверг, чтобы встретиться с Трампом, но он сначала позвонил мне в машину:

— Вы готовы сегодня играть в высшей лиге? Вот что я хочу им сказать.

Он продиктовать следующее:

Мы очень уважаем НАТО, но с нами обращаются несправедливо. К 1 января все страны должны взять на себя обязательства по выплате двух процентов. Тогда мы простим задолженность. В противном случае, мы выйдем из альянса и не станем защищать тех, кто этого не сделал. До тех пор, пока мы не поладим с Россией, мы не пойдем туда, где другие страны платят России миллиарды. Мы выйдем, если они заключат сделку с трубопроводом.

Формулировки еще требовалось тщательной отшлифовать, но курс был ясен. Я задался вопросом, не уйти ли я в отставку к концу дня, но Трамп бросил трубку. Я подумал, что у меня есть десять минут до личной встречи с боссом, чтобы сообразить, что делать. Я позвонил Келли, объяснил ситуацию и сказал ему, что, вопреки его планам, он должен приехать в штаб-квартиру НАТО.

Итак, все в сборе. Первым в резиденции посла, я увидел военного адъютанта президента (того самого который носит за президентом США знаменитый “черный чемоданчик”, содержащий коды запуска ядерного оружия) и попросил его немедленно найти Мэттиса, с которым я не смог связаться (хорошо, что мы не были на войне). Как оказалось, Мэттис встречался с Трюдо в штаб-квартире НАТО. Может он решил бежать от всего этого в Канаду? — подумал я. Ох уж этот юмор висельника… Зато Помпео ждал на месте и я поспешил обрадовать его:

— Сегодня он собирается пригрозить уйти.

К счастью, Трамп как обычно опаздывал, поэтому мы успели все обговорить. Спектакль с Кавано по-прежнему остается нашим лучшим аргументом. Мы также подумали о сокращении вклада США в Общий фонд НАТО, до уровня Германии, сократив текущую долю США с 22 процентов до 15.

Трамп появился в восемь тридцать утра, спросил, не хотим ли мы сделать что-то историческое, а затем повторил то, что уже говорил — что мы не собираемся сражаться за них с теми, кому они платят. Затем он сказал, что не хочет приглашать Хатчисон на обед.

— Вы должны были быть на вчерашнем ужине, — сказал он мне. — Я хочу сказать, что мы уходим, потому что мы очень несчастны. — и, повернувшись к Помпео, добавил: — Вы тоже должны это уяснить.

Затем, ни с того ни с сего он сказал: