Ценитель

— Вам не за что извиняться, — ответил я. После чего добавил: — Хорошо, что на портрете он молод. Мне это кажется правильным, когда ставят портрет человека в его лучшие годы, а не на закате жизни.

Вика вздохнула.

— Мне было девять, когда это случилось… — тихо сказала она. — Таким я его и запомнила.

— Мне очень жаль.

— Спасибо… а знаете, у меня с утра было какое-то предчувствие, что сегодня произойдёт что-то эдакое, волшебное! Обычно мы на годовщину ездим с мамой — но у неё какая-то срочная ситуация на работе случилась, и вот… пришлось ехать одной. Представляю, как она удивится, когда познакомиться с вами!

— Только нужно предупредить заранее, — ответил я. — Чтобы не напугать.

— Что?… а, да. Конечно. Обязательно! — кивнула Вика.

Потом мы сходили на могилу Пастернака. Вика показала, в какой именно позе возле надгробия сидел Тарантино, когда приезжал сюда. Мы вели себя тихо, но улыбки не сходили с наших лиц.

После кладбища мы пошли гулять по Переделкино. Посидели в ресторане «Библиотека». Когда стемнело, сопровождал её на своей машине до самого дома, чувствуя себя рыцарем — стражем дороги.

Глава 10

Лучше бы я оказался ей интересен.

Накануне вечером у меня едва хватило сил, чтобы отказаться от приглашения выпить чашечку чая на ночь.

Лучше бы она делала вид, что вечно занята, не замечая мои сообщения. Но нет, она написала сама, первая, уже на следующее утро.

Я не смог ей отказать и в обед подъехал к «Новинскому пассажу» — бизнес-центру, где она работала. Просто чтобы прогуляться по городу во время обеденного перерыва.

Мы перекусили в «Селфи», потом перешли через Садовое и бродили по переулкам, разговаривая обо всякой всячине. У нас оказался схожий вкус: нам нравились одни и те же фильмы, одна и та же музыка, даже в любимом цвете мы совпадали — ей тоже нравился глубокий синий…

Может, оно и не удивительно — учитывая, что у нас четверть общей ДНК.

Я всё старался подгадать минутку, чтобы признаться ей. Рассказать правду. Но этот момент всё не наступал.

Когда мы гуляли по центру, я вдруг понял, что стараюсь старательно обходить Патриаршие — чтобы не столкнуться случайно с дедушкой. Очень не хотелось обсуждать с ним всё происходящее.

Когда она сказала, что пора возвращаться в офис, мы взялись за руки. И шли так — сжимая ладони друг друга, будто школьники.

— На неделе у тебя ещё будет время? — тихо спросила она, когда пришло время прощаться.

— Не уверен… — выдавил я, но тут же исправился. Завтра в обед — без проблем!

— Приходи тогда. У меня шеф улетает в командировку. Времени будет чуть больше. Я тебе одно место покажу, только туда идти минут тридцать, — пообещала она.

— Конечно, приду! — ответил я с энтузиазмом и тут же возненавидел себя за мягкотелость.

«Ну и что мне теперь с этим делать?» — корил я себя, наблюдая, как она проходит через вращающуюся дверь.

По дороге обратно к машине я успел пожалеть, что дедушка мне давно не звонил. Всё-таки надо бы выговориться. Я не прав, что утаиваю все обстоятельства. Нужен трезвый взгляд со стороны. И совет… да, мне бы не помешал совет.

Я даже достал телефон, чтобы набрать его. Но тут будто услышал голос в голове: «Гера, так нельзя. Ты должен прекратить это немедленно». И передумал.

Мне удалось не писать ей до вечера. А потом она прислала в мессенджер фотографии с прогулки. Очень хорошие, надо сказать, фотографии. Почти настоящие. Она обладала удивительным видением города, и это отражалось на сделанных ею изображениях. Потом Вика намекнула, что свободна вечером.

Пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы ответить: «Завтра ещё лучше фоток наделаем! Погода отличная будет, я посмотрел прогноз!» После этой фразы я поставил подмигивающий смайлик.

Вика поставила в ответ «лайк».

На ночь я остановился в «Лотте». Давно не ночевал в этой гостинице. К тому же, от неё до «Новинского» рукой подать.

Чтобы как-то собраться с мыслями и привести чувства в порядок, я пошёл гулять по Арбату. Догулял до Кропоткинской, перешёл по пешеходному мосту Москву-реку. И тут меня осенило: надо пойти в клуб!

Клин клином вышибают — мне срочно нужно познакомиться с какой-нибудь клубной красоткой, а потом пригласить её в номер.

Такие мысли действительно помогли мне немного расслабиться. Правда, где-то в сердце затаилась щемящая тоска по несбыточному, но я старательно её игнорировал.

Я прошёл «Музеон», по привычке разглядывая картины художников, выставленные на продажу. Разумеется, ни одной настоящей среди них не нашлось — зато само привычное занятие, поиск вещей, помогло мне окончательно вернуть контроль над эмоциями.

Я поужинал в «Стрелке». Еда была так себе — хозяевам давно следовало поменять шефа, зато закат над городом был великолепен: Кремль и Третьяковку будто залило расплавленным червонным золотом.

Десятилетием ранее я бы спустился и, не раздумывая долго, пошёл бы в «Рай». Достойный клуб был когда-то, провёл там много приятных часов по молодости.

Я вдруг осознал, как давно это было. А будто вчера…

Снова накатила тоска. Я стиснул зубы, глядя в окно на последние отблески заката. Потом достал смартфон и вызвал такси.