Цена звёздной пыли

— Я убедил его помочь МНЕ закончить ту долгую войну. Это была моя идея, — торговый агент мотнул головой, чтобы привести размазанные по стенкам черепа, мысли, в подобие порядка, и бросил очередной окурок ровно в то же место, что и прежде. — Если вы читали ту статью, то уже должны знать, что я был на той войне в числе обычных солдат. В звании сержанта республиканского легиона. И разумеется, я прошёл через все те ужасы, что весьма скудно описаны в исторических сводках. В конце концов… Я потерял ту, что была смыслом моей жизни в следствии агрессивной политики безумца Маггри. И я… Не Ричард Тарталл Макдональд, а Джон Уильям Харлайл, разработал весь план по свержению тирана, и завершению кровопролитий.

— Мистер Харлайл, если вы думаете, что у вас получится взять на себя вину этого хитрого и бессовестного, человека, то вы ошибаетесь, — верховный судья вскинул руку в останавливающем жесте, и поднял над головой документы о праве собственности на месторождения Нивы, на имя главы торговой гильдии. — Всем нам хорошо известно, что он пошел на это только ради выгоды, и использовал вас в качестве пушечного ядра. А судя по вашему рассказу — ещё и выбросил после того, как достиг своих корыстных, жадных целей.

— Ричард Макдональд — всего лишь бизнесмен, ваша честь, — заключил Джон, не дожидаясь окончания фразы верховного судьи. — И будучи осведомлённым об этом заранее, я позаботился о его интересах во всём этом предприятии. В конце концов, я провёл не один год своей жизни на просторах Нивы, и знал, что залежи ценных ресурсов на этой планете безмерно огромны. О чём сам Ричард, конечно же, знать не мог. Я попросил его о помощи и предложил взамен возможность заполучить несколько лишних шахт.

— Мистер Харлайл, вы понимаете, о чём говорите? — судья бросил бумаги обратно на стол, и вернулся к анализу потрёпанной внешности свидетеля. — Исходя из ваших слов, все озвученные ранее преступления этого человека, вполне могут лечь уже на ваши плечи. За исключением, конечно же, измены. Её факт неоспорим, и Ричард Макдональд обязан понести наказание за этот страшный проступок.

— Измены? — Харлайл вынул очередную сигарету и опалил её кончик пламенем обычной, кремниевой зажигалки. — Разве обезоруживание войск восстания и убийство тирана, можно считать изменой? Да, мы использовали не совсем те методы, к которым привыкли наши седовласые правители. И в то же время, стоит напомнить всем и каждому, что их методы НЕ работали. Война, которая могла быть заглушена уже при её начале, продлилась настолько долго, что захватила в свои разгорячённые объятия не одно поколение граждан нашей великой, республики. В то время как мы с Макдональдом завершили её всего за один год. И сделали это без кровопролитий, ущерба для казны, и извечных потерь личного состава, которые управление флота, предпочитает вообще не замечать. Мы сделали то, что вы не смогли. Измена, махинации, и незаконный оборот оружия? Всё, что мы с Ричардом Макдональдом сделали, мы сделали во имя победы великой республики, — Джон Уильям Харлайл говорил всё громче. С каждым его словом следующее звучало гораздо тяжелее и било прямо в сердца собравшихся присяжных. По крайней мере, он очень надеялся на это. — И я сделал бы это ещё раз. А потом ещё и ещё. Каждый чёртов раз, как кто-то решит позариться на безопасность Земли и её обитателей!

* * *

Речь Джона Уильяма Харлайла всколыхнула всю общественность. О, нет. О выкриках, овациях, и прочих необдуманных вещах в зале суда, не могло быть и речи — подобное бывает разве что в кинолентах, или романах писателей-фантастов. Однако же, каждый понял чувства человека, не только пережившего войну и потерявшего любимую, но и собственноручно остановившего вековое безумие. Дело Ричарда Тарталла Макдональда было закрыто за нехваткой улик. Все те обвинения, что звучали в зале суда, пришлось перенести на Джона Харлайла, который, в свою очередь, формально, уже отбыл свой срок за преступления той войны. Иначе как сенат мог замять дело с его незаконным заключением? У них не было выбора. Подсудимый на пару со свидетелем спокойно покинули здание сената, не обременённые весом кандалов, и презрительных взглядов окружающих.

А спустя уже несколько дней после этого, по центральному телевизионному каналу республики, прогнали серию передач, в которых фигурировали личности Ричарда и Джона, в качестве настоящих героев войны. Звучали даже требования о скорейшем добавлении новой информации в официальные, исторические сводки. В последнем из выпусков засветился и сам Ричард, у которого кто-то умудрился выбить очередное интервью. И прозвучавшие там слова не могли не заставить дрогнуть каждого из сенаторов, прочно приклеивших свои задницы к насиженному, месту.

— Мистер Макдональд, что вы думаете о всей той ситуации с заседанием суда? — то был голос журналистки с центрального канала, упорно сующей микрофон прямо в нос Ричарда. — Я слышала, что вас неправомерно продержали в заключении достаточно продолжительное время, и после этого даже не извинились.