Цена соли

Вихляя, змей тянулся прямо вверх, всё быстрее и быстрее, и катушка кружилась в руках у Ричарда. Как бы то ни было, подумала Терез, сейчас она счастливее, чем была когда-либо раньше. Так к чему же беспокоиться, пытаясь всему дать определение?

– Эй! – Ричард рванул за катушкой, которая скакала, как безумная, по земле, словно тоже хотела её покинуть.

– Хочешь подержать? – спросил он, поймав катушку. – Практически отрывает от земли!

Терез взяла катушку в руки. Нити осталось совсем немного, и змей теперь едва был виден. Поддавшись ему и полностью вытянув руки вверх, она почувствовала, как змей слегка её приподнял – дивное чувство парения, – как будто и в самом деле он мог бы унести её в небо, если бы собрал все силы.

– Трави! – закричал Ричард, размахивая руками. Рот его был раскрыт, а на щеках проступили два красных пятна. – Трави!

– Нитки больше нет!

– Я её обрежу!

Терез не поверила своим ушам, но оглянувшись, она увидела, как он достаёт из-под полы пальто нож.

– Нет, – сказала она.

Ричард со смехом подбежал к ней.

– Нет! – негодующе воскликнула она. – Ты с ума сошёл?

Руки устали, но она ещё сильнее вцепилась в катушку.

– Давай обрежем! Так интереснее! – И Ричард врезался в Терез со всего маху, потому что смотрел вверх.

Терез отдёрнула катушку в сторону, так, чтобы он не дотянулся. От гнева и изумления она не могла говорить. В какой-то момент она испугалась, подумав, что Ричард, возможно, и в самом деле потерял рассудок, и тут её качнуло назад – натяжение пропало, в её руках была пустая катушка.

– Ты сумасшедший! – закричала она на него. – Ты ненормальный!

– Это всего лишь воздушный змей! – смеялся Ричард, вытягивая шею и вглядываясь вверх, в пустоту.

Терез тщетно искала глазами, пытаясь увидеть хотя бы болтающуюся нить.

– Зачем ты это сделал? – В её голосе звенели слёзы. – Это был такой прекрасный змей!

– Это всего лишь воздушный змей, – повторил Ричард. – Я могу сделать ещё одного.

9

Терез начала одеваться, потом передумала. Она до сих пор была в халате и читала принесённый Филом текст «Дождика» – листы теперь валялись разбросанные по всему дивану. Кэрол сказала, что она на Сорок восьмой и Мэдисон. Она может быть здесь уже через десять минут. Терез оглядела комнату, потом – своё лицо в зеркале, и решила оставить всё как есть.

Она отнесла в раковину несколько пепельниц и вымыла их. Аккуратно стопкой сложила текст пьесы на рабочем столе. Ей было интересно, придёт ли Кэрол с новой сумкой. Накануне вечером Кэрол позвонила откуда-то из Нью-Джерси, где она была с Абби, и сказала, что сумка прекрасна, но подарок этот чересчур шикарен. Терез улыбнулась, вспоминая, как Кэрол предлагала его вернуть. По крайней мере, сумка ей понравилась.

Раздались три коротких звонка в дверь.

Терез заглянула вглубь лестничного пролёта и увидела, что Кэрол что-то несёт в руках. Она сбежала вниз.

– Он пустой. Для тебя, – улыбнулась Кэрол.

Это был обёрнутый упаковочной бумагой чемодан. Кэрол высвободила пальцы из-под ручки чемодана и дала Терез его нести. В комнате Терез водрузила чемодан на диван и аккуратно разрезала коричневую бумагу. Чемодан был толстой светло-коричневой кожи, совершенно гладкий и однотонный.

– Он ужасно красивый! – воскликнула Терез.

– Нравится? Я даже не знаю, нужен ли тебе чемодан.

– Конечно, нравится. – Это был совершенно её чемодан, именно этот и никакой другой. На нём красовались маленькие золотые буквы её инициалов: Т.М.Б. Она вспомнила, как Кэрол в канун Рождества спросила её второе имя.

– Разберись с замком и посмотри, нравится ли он тебе изнутри.

Терез так и сделала.

– Запах мне тоже нравится, – сказала она.

– Ты занята? Если занята, я уйду.

– Нет. Садись. Я ничего не делаю, просто читаю пьесу.

– Какую пьесу?

– Для которой я должна делать декорации. – Она вдруг поняла, что никогда в разговорах с Кэрол не упоминала сценографию.

– Декорации?

– Да… Я театральный художник. – Она забрала у Кэрол пальто.

На лице Кэрол появилась изумлённая улыбка.

– Какого чёрта ты мне не сказала раньше? – тихо спросила она. – Скольких ещё кроликов ты собираешься вытащить из шляпы?

– Это моя первая настоящая работа. И это не бродвейский спектакль. Его ставят в Виллидже. Комедия. У меня пока ещё нет членства в профсоюзе. Для этого мне придётся дождаться работы на Бродвее.

Кэрол расспросила её о профсоюзе, о членстве низшей и высшей категорий, которые соответственно стоили полторы и две тысячи долларов. Кэрол спросила, достаточно ли у неё накоплено денег.

– Нет, всего несколько сотен. Но если я получу работу, мне дадут рассрочку.

Кэрол сидела на стуле – том самом, на котором часто сидел Ричард, – и наблюдала за ней. По выражению её лица Терез поняла, что вдруг возвысилась в её глазах. Она в толк не могла взять, почему раньше не сказала Кэрол, что она сценограф и что у неё в действительности уже есть работа.

– Что ж, – проговорила Кэрол, – если это поможет тебе получить работу на Бродвее, ты согласишься взять у меня взаймы остаток суммы? Просто в качестве коммерческой ссуды.

– Спасибо. Я…