Цена соли

– Это всё, что мы можем, – сказал Ричард. – Более длинную нить он не потянет.

Терез не сводила со змея глаз. И тут он пришёл в равновесие и замер, будто изображение собора наклеили на плотное белое небо. «Вряд ли бы Кэрол понравились воздушные змеи, – подумала Терез. – Она бы не сочла их занимательными. Глянула бы мельком и сказала, что это бессмыслица».

– Возьмёшь?

Ричард сунул ей в руки катушку, и Терез встала на ноги. Он мастерил змея вчера вечером, подумала она, когда она была с Кэрол, и поэтому не позвонил ей и не знал, что её нет дома. Если бы он звонил, он бы об этом сказал. Первая ложь была на подходе.

Внезапно змей сорвался со швартовых в небе и резко потянул вверх в попытке удрать. Терез позволила катушке быстро вертеться у себя в руках – так долго, насколько она могла осмелиться под взглядом Ричарда, – потому что змей всё ещё был невысоко. И сейчас он снова застыл в одной точке, упрямо неподвижный.

– Дёргай! – сказал Ричард. – Подстёгивай его всё время.

И она стала дёргать. Как будто играла с длинной резинкой. Но нить теперь настолько размоталась и провисла, что это был единственный способ расшевелить змея. Она дёргала, и дёргала, и дёргала… Потом подошёл Ричард, забрал у неё катушку, и Терез бессильно опустила руки. Она запыхалась, слабые мышцы дрожали. Она села на землю. Ей не удалось победить змея. Он не стал делать то, чего она от него добивалась.

– Может быть, нить слишком тяжёлая, – сказала она. Это была новая нить – мягкая, и белая, и толстая, как червяк.

– Нить очень лёгкая. Сейчас посмотри. Вот сейчас он пошёл!

Теперь змей взбирался вверх короткими, вертикальными рывками, словно вдруг понял, чего хочет, и обнаружил в себе волю к побегу.

– Размотай ещё! – крикнула Терез.

Она поднялась с земли. Под змеем пролетела птица. Терез во все глаза смотрела на прямоугольник, который всё уменьшался и уменьшался – отпрянул раз, другой, и ещё, как надутый парус идущего задом наперёд корабля. Она чувствовала, что этот воздушный змей таит в себе какой-то смысл, вот этот конкретный змей, в эту минуту.

– Ричард?

– Что?

Она видела его краем глаза – он пригнулся с выставленными вперёд руками, как на доске для сёрфинга.

– Сколько раз ты был влюблён? – спросила она.

Ричард рассмеялся – коротким, хриплым смехом.

– До тебя ни разу.

– Нет, был. Ты мне рассказывал о двух случаях.

– Если считать их, с тем же успехом можно насчитать и ещё двенадцать, – ответил Ричард быстро и с прямолинейностью человека, чьи мысли заняты другим.

Змей начал снижаться дугообразными скачками.

Не меняя тона, Терез спросила:

– А в парня ты когда-нибудь был влюблён?

– В парня? – удивлённо переспросил Ричард.

– Да.

Прошло секунд пять, прежде чем он ответил:

– Нет, – абсолютно уверенным и окончательным тоном.

«По крайней мере, он взял на себя труд ответить», – подумала Терез. «А что бы ты делал, если бы влюбился?» – чуть не спросила она, но этот вопрос едва ли был целесообразен. Она не сводила глаз со змея. Они оба смотрели на одного и того же воздушного змея, но с какими же разными мыслями в голове!

– А ты когда-нибудь о таком слышал? – спросила она.

– Слышал ли я о таком? Ты имеешь в виду о таких людях? Конечно.

Ричард теперь стоял прямо и сматывал нить, вертя катушку восьмёркой.

Терез произнесла, аккуратно выбирая слова, потому что он слушал:

– Я не имею в виду «о таких людях». Я имею в виду о двух людях, которые влюбились друг в друга внезапно, ни с того ни с сего. Скажем, двое мужчин или две девушки.

Выражение лица у Ричарда было такое, как если бы они говорили о политике.

– Был ли я когда-либо знаком с кем-нибудь из них? Нет.

Терез помедлила, пока он снова не занялся змеем, пытаясь запустить его повыше. И тогда заметила:

– Но я думаю, это может случиться почти с кем угодно, разве нет?

Он продолжал разматывать трос.

– Ну нет, такое не случается просто так. Для этого всегда есть какие-то предпосылки в прошлом.

– Да, – покладисто сказала Терез. Она задумалась о предпосылках в своём прошлом. Самое близкое к «влюблённости», что она могла припомнить, было её чувство к мальчику, которого она видела несколько раз в городе Монклере, когда ездила на школьном автобусе. У него были кудрявые чёрные волосы и красивое, серьёзное лицо, и ему было, возможно, лет двенадцать, он был старше её. Она вспомнила короткий период, когда думала о нём каждый день. Но это было совсем, совсем не то, что она испытывала к Кэрол. Любовь это или нет – то, что она чувствует к Кэрол? До чего же абсурдно, что она даже этого не знает. Она слышала о девушках, которые влюбляются друг в друга, и знала, что это за люди и как они выглядят. Ни она, ни Кэрол на них не были похожи. И вместе с тем то, что она испытывала к Кэрол, обладало всеми признаками любви и подходило под все описания.

– А я, думаешь, могла бы? – просто спросила Терез, не успев взвесить, насколько рискован вопрос.

– Что?! – Ричард улыбнулся. – Влюбиться в девушку? Конечно, нет. О боже, ты ведь не влюбилась, а?

– Нет, – ответила Терез неестественным, неубедительным тоном, но Ричард, похоже, тона не заметил.

– Опять пошёл. Смотри, Терри!