Цена крови

Эльф раскрыл рот, как вдруг резко схватился за свою шею и, словно застыл в прыжке, оказался в воздухе. Ридан медленно повернул голову и понял, что не видит зеленого и темного леса, но видит саму тьму, именно она преследовала их.

То, что стояло перед ним нельзя было назвать человеком, но он был им. Давным-давно.

Пред Риданом стояла большая мрачная фигура, разлагающийся труп, но запаха не было, у него отсутствовал левый глаз, вместо этого из глазницы шел черноватый дым и уходил за его шею, а вместо глазного яблоко там был желтый шарик. Изо рта у него шла кровь, свежая, красная, тоже без запаха, это был второй предмет, который имел иной цвет в «палитре» внешности этого существа. Лицо было старого деда, озлобленное и морщинистое, длинные, кудрявые черным черные волосы словно росли не из головы, а были сами по себе, но летали рядом со своим хозяином. На нем было сложно узнать одежду, все было одного цвета, но принц разглядел рубаху, сверх которой был одет плащ, правда плащом это уже было не назвать, он был оборван с пояса. Как и его ноги с колен, дальше просто ничего не было, даже обрубок отсутствовал, однако фигура стояла на сапогах, они был одеты на непонятно что, но были одеты на этого монстра. Стоит также отметить, его левая рука была хорошенько разрублена, начиная с плеча, уже пропал куда-то рукав, а рука продолжилась лишь у локтя.

Но этот тип был не один, позади него стояли подобные ему твари, а также их скакуны, у которых торчали кости и был виден череп. Каждый монстр из это шайки неповторимый оригинал предыдущего, да, странно звучит, но именно так их и можно описать.

Их главный подошел к Ридану вплотную и мощно замахнулся своим правильно изогнутым тесаком, возле принца пронеслась вся прожитая жизнь, как и рубило, что ударило в дерево.

— Этот не тот волк! — хрипло крикнул он своим.

— Не тот волк, — повторяли друг другу мертвецы.

— Живи. Пока что, Ридан Вильгельмаар, не от моей руки тебе погибать, заявил мертвец.

Ридан стоял раскрыв рот, Йозо же боролся с удушьем, летая в воздухе. Чудовище отошло от них, быстро повернулось, и вся толпа неведомых растворилась в лесу, как пар… Йозо резко грохнулся на землю, усыпанную зелеными листьями и начал дышать так сильно и глубоко, как позволяли его легкие.

Глава 12

Жара. Пекло. День. Солнце сильно святило, да так, что казалось, будто живешь в пустыне, где такая же жара, где сильно печет. Патрем в преклонном возрасте, сгорбившись, медленно передвигая ногами, шел к колодцу.

Воды. Он хотел воды. На спине он тащил прогнувшееся коромысло с двумя ведрами по бокам, которые тряслись, издавая неприятные скрипучие звуки, но патрем не обращал внимания.

Воды. Он хотел только воды. Святой отец шел по открытому полю, среди сухой белой травы, где изредка встречалось такое же бедное, как и он сам, по состоянию дерево.

Представитель духовенства был невысок, поэтому его коричневатое одеяние волочилось по земле следом за ним. На его старческих плечах висела веревка с головками чеснока, считалось, что они отпугивают нежить, в основном упырей; на его голове была такого же цвета, что и одеяние маленькая треуголка, к которой был прикреплен маленький, круглый золотой медальон, символизирующий солнце, оно было символом Веры в Рамена, ненависти к Немару. На ноги были одеты дряхлые старые сандалии.

Воды. Он хотел выпить воды. Каждый шаг сопровождался пылью и песком, которые он рыхлил при ходьбе. Священник что-то бормотал себе в свою седую бороду. Внезапно патрем остановился и неторопливыми движениями протянул руки к солнцу, словно принимая его дары, а потом также трясущимися руками прижал этот невидимый дар к сердцу. Видимо, он прочел молитву и перекрестился, но на этом дело не закончилось, оно продолжалось в течение всей его дороги.

В конце концов, старик не смог выдержать такое пекло и упал на сухой горячий песок, разносимый ветром.

— И так Владлена разбила мне сердце во второй раз, — закончил свой рассказ какой-то парень с грузом за спиной. — Смотри, там человек!

— Старикашь! Жив? — спросил мужской голос.

Ответа не последовало. Тогда человек в белой рубахе с перевязанной рукой легонечко пнул его.

— Он сдох уже, — сказал другой мужчина, также одетый в белую рубаху, за его спиной были два, судя по виду, тяжелых мешка. — Чувствуешь вонь?

— Да, чувствую, сдох недавно, — заметил первый. — Вот наш обед!

— Ха-ха! — саркастично усмехнулся второй. — Похороним?

— Придется, — потер свою небритую бородку крупный человек без мешков. — Тут и мяса-то нету, будь мы каннибалами, мы бы огорчились.

Крупный человек поднял патрема и тут же почувствовал, как он дышит.

— Твою же мать, Козьма, — сплюнул он, — какого хрена я тебя вообще слушаю, я ж даже его сердце и дыхание не проверил, ох елки. — Он тихонечко положил старика у деревца. — Жив дедуля-патремуля, дай сюда воды, смотри, как у него губы обсохли и потрескались.

— Так он же старик, вот и потрескались, разлагается с каждым днем, — усмехнулся Козьма. — Запах тоже соответствующий. Хах!

— Помолчи.

Старик начала медленно открывать глаза и два раза хлопнул левым глазом: