Цена головы

Так и сейчас. Шарль Дандюран продолжал говорить, а в полуоткрытую дверь уже ворвались звуки пианино, и

Мегрэ застыл, словно завороженный музыкой. Сколько времени он не прислушивался к разговору? Какой путь успел мысленно проделать его ум за эти короткие мгновения? Неожиданно он спросил:

– Я полагаю, у вас есть телефон?

– Да… Конечно…

Заметил ли он хотя бы, что Дандюран стоит перед ним, ожидая, когда сможет запереть дверь? Комиссар неуверенно начал:

– Я бы хотел…

Хотя он и поступал безо всякого умысла, однако подобным поведением не раз сбивал с толку многих людей, не одного лишь бывшего адвоката. Чего он добивался?

Что еще придумал? Пустяк или что-то серьезное?

Нельзя было угадать, глядя, как он хмурит лохматые брови и качает головой. Наконец он буркнул:

– Я забыл вас предупредить… Я оставил ваш адрес на случай, если понадобится позвонить мне по телефону… А

пока я попрошу вас подняться вместе со мной… Мы ведь сверху услышим звонок?

– Вы позволите мне взять ключ?

На площадке шестого этажа комиссар остановился:

– Итак, вы заявили, что было несколько минут первого.

Вы пришли к ней в домашних туфлях?

Он посмотрел на ноги месье Шарля, обутые в кожаные коричневые шлепанцы.

– Надо полагать, вы не имели привычки звонить?

– Жюльетта ожидала за дверью… Мне даже стучать не нужно было…

– Так! Войдемте. В передней горел свет?

– Нет… Свет шел из гостиной, дверь была полуоткрыта…

– Минутку! Я зажгу в гостиной…

– Только не эту лампу, господин комиссар. Тот ночник на круглом столике…

Месье Шарль хоть и чувствовал себя задетым, но внешне без тени тревоги принял участие в игре. Всем своим поведением он словно хотел сказать: «Как видите, ваш трюк не пугает меня. Мне нечего бояться, нечего скрывать. Наоборот! Так же как вы, я стремлюсь узнать истину. Если вам нужно восстановить все в деталях, пожалуйста, я готов помочь…»

Вслух он сказал:

– Хочу отметить, что на мне был тот же костюм, что и сегодня, на шее было белое кашне… В руках… нет, во внутреннем правом кармане пиджака у меня лежал конверт, содержавший…

– Погодите… Если не возражаете, мы сначала наведем в этой комнате прежний порядок. Вы, вероятно, знаете, где стояла мебель, где находилась каждая безделушка…

Оба они сохраняли полную серьезность, и месье Шарль с ироническим усердием старался припомнить точное место каждого кресла, отступая назад, чтобы проверить себя.

– Вот! Все стояло примерно так.

– Один вопрос. Открывая вам дверь, госпожа Буанэ опиралась, наверно, на свою палку?

– Да, без палки она едва могла передвигаться.

– Можете ли вы описать мне, как она была одета?

– Это нетрудно. Поверх ночной рубашки она накинула зеленый бумазейный халат. Чулки, как я заметил, собрались гармошкой вокруг щиколоток.

– Оба чулка?

– Да, оба… Обычно она носила два чулка, если именно это вас интересует… На ней были шлепанцы на войлочной подошве. Жюльетта отнюдь не грешила кокетством…

По-моему, она даже находила какое-то удовлетворение в том, чтобы показываться в самом неприглядном виде, а в эту ночь она явилась непричесанной, лицо блестело от крема, под глазами мешки…

– Вы не заметили никакого другого источника света в квартире и утверждаете, что не выходили из этой комнаты?

– Да, утверждаю.

– Где сидела госпожа Буанэ?

– Она села перед секретером и открыла его. Она знала, что я пришел отчитаться перед ней.

– Минутку… Откуда она взяла ключ, чтобы открыть секретер?

На этот раз бывший адвокат чуть заколебался:

– Я… В общем, я не помню… Думаю, что она держала ключ в кармане халата…

– Скажите, господин Дандюран… Если она открыла секретер, ожидая от вас отчета, значит, она держала там деловые бумаги…

– По-видимому…

Месье Шарль размышлял, он стал еще серьезнее.

– Пожалуй, вы правы… Признаюсь, я об этом не подумал…

– О чем вы беседовали все это время?

– Мы никогда много не разговаривали… Помнится, я сказал, что, как видно, простудился в городе и потому пришел в кашне… Я сообщил ей также, что мне, вероятно, придется съездить в Безье.

Мегрэ окинул комнату взглядом и задал совсем неожиданный вопрос:

– Все ли часы ходили в тот вечер?

Комиссар заметил, что некоторые часы остановились, и машинально подошел и подтянул гири. Стрелки показывали разное время.

– Право, я не обратил внимания… Ну какое это могло иметь значение?

– Заметьте, господин Дандюран, что, хотя целых три этажа отделяют нас от квартиры мадемуазель Поко, звуки ее пианино слышны здесь почти так же четко, как у вас…

Слышимость превосходная. Это меня успокаивает – если мне позвонят по телефону, мы обязательно услышим…

Продолжаем. Вы сидели на том же месте, что и сегодня?

Итак, вы протянули ей конверт, в котором находилось…

– Пятьдесят две тысячи франков… Трехмесячная прибыль от заведения на улице Антен…

– Она пересчитала ассигнации?

– Она всегда их пересчитывала…

– Знала ли она, что вы записываете номера?

– Я никогда не говорил ей об этом… Пока она скрепляла тысячефранковые билеты в пачки по десять штук, я сказал ей, что вот уже несколько недель из Безье не отвечают на наши письма. Наш тамошний управляющий…