Целый и невредимый (ЛП)

Его голос становился все более хриплым с каждым произнесенным словом, и я чувствовал, что мои собственные слезы все труднее сдерживать.

— Мне нужно спасти тебя, Эш, — произнес он настолько тихо, что я бы не услышал его, если бы не сидел так близко к нему.

— Я в порядке, Эйден. Я выбрался. Я в безопасности, клянусь.

— Пожалуйста, Эш, мне нужно знать, что с тобой все хорошо. Пожалуйста...

Я понимал, дело не в том, что он не услышал меня. Нет, он просил о чем-то другом. О чем-то, что я только сейчас начинал понимать и чувствовать сам.

С той самой секунды, как Беннет сказал мне, что с Эйденом творится что-то неладное, мой мир зациклился лишь на том, чтобы добраться до него. И теперь, когда я был здесь, теперь, когда увидел, насколько ему плохо, я не мог оставить его. Не знать, где он, что с ним, позаботится ли он о себе… Эти мысли будут преследовать меня.

Болезненный спазм свел внутренности, когда я понял, что провел в этом страхе всего около часа, в то время как Эйден жил в нем две долгие недели.

Я не мог просто сказать, что я в порядке. Ему нужно было удостовериться в этом. Так же, как мне нужно было знать, что он в безопасности от демонов, мучивших его с того момента, как я отвернулся от него.

Я легонько прижался губами к виску Эйдена.

— Эйден, как ты думаешь… как думаешь, мы могли бы позаботиться друг о друге какое-то время? — тихо спросил я.

Эйден задержал дыхание на несколько ударов сердца, прежде чем повернуться ко мне и уткнуться в шею. Он согласно кивнул, но лишь когда его сильные руки обвились вокруг меня, я наконец смог выдохнуть воздух, который тоже задержал в легких, боясь дышать до этого момента.

Глава 15 Эйден

Сначала я не понимал, где нахожусь. Мой затуманенный рассудок не сразу сумел опознать раздвижные двери, попадающие в поле зрения, те самые двери, что вели в мою ванную, а это означало, что я был в своей спальне, но все остальное не имело никакого смысла.

Во-первых, мне наконец-то было тепло.

Даже чрезвычайно тепло.

Во-вторых, эта роскошная мягкость под ухом явно не была моей подушкой.

В-третьих, моя подушка не обладала тихим сердцебиением и не заставляла голову мягко подниматься и опускаться каждые несколько секунд.

И, наконец, если только у меня окончательно не развилось психическое расстройство с полным отрывом от реальности, у моей подушки не было пальцев, которые могли бы путаться в волосах.

А значит, маленькие кусочки воспоминаний, постепенно начинающие возвращаться ко мне, были реальными.

Эш действительно пришел, чтобы найти меня. Он действительно спросил, можем ли мы позаботиться друг о друге. Он действительно лежал в постели со мной, моя голова покоилась у него на груди, а его пальцы то играли с моими волосами, то скользили вверх-вниз вдоль позвоночника. И тот звук, что я слышал у себя под ухом, был сильным и ровным биением его сердца.

Сердца, благодаря которому мой Эш продолжает жить.

Кто-то был достаточно щедр, чтобы преподнести ему такой подарок, в то время как сам пережил мучительную боль и утрату.

Я попытался вспомнить, что именно произошло после того, как Эш нашел меня в Оранжерее, но не смог восстановить картинку в памяти полностью. В голове мелькнул образ крайне обеспокоенного Беннета, пока Эш крепко держал меня за руку, и мы проходили через центральный вход в Ботанический сад. Кто-то пробормотал что-то о ключах от моей квартиры. Я вспомнил увлажнившиеся глаза Беннета и его сокрушительные крепкие объятия, когда он сказал мне, что позже позвонит, чтобы узнать, как я. Я помнил ощущение пальцев Эша, когда он переплел их с моими, и как он привел меня в спальню, а затем помог переодеться в пижамные штаны и футболку. Потом теплое тело Эша прижалось к моему под знакомым одеялом. Он, наверное, много говорил с того момента, как мы покинули Ботанический сад, и до того, как пришли ко мне домой, но все, что я запомнил, это несколько тихих слов, нашептанных мне на ухо.

Я с тобой, Эйден. Просто поспи, хорошо?

Я понятия не имел, отвечал ему или нет, и оставался ли он со мной все то время, пока я спал.

Единственное, что я знал наверняка – мне, наконец, удалось закрыть глаза и при этом не видеть прекрасных глаз Эша, прикованных взглядом к моим, пока океан поглощает его в своих глубинах.

Все тело жутко болело. Это тоже не имело никакого смысла, потому что в последние дни я не делал ничего, что могло бы вызвать такие ощущения. Я даже не утруждал себя привычными физическими тренировками. Самое большее, на что меня хватало – просто ходить пешком.

Без конца.

Иногда в парке, иногда бесцельно слоняться по оживленным тротуарам улиц, никуда конкретно не направляясь. Сон превратился в нечто нежелательное, так что я гулял даже по ночам. В еде не было особой потребности, по крайней мере, не регулярно. И хотя мне удавалось ходить на работу каждый день, я уже не помнил, когда в последний раз вообще чем-то там занимался. Я просто смотрел в окно, думая о том, где Эш и что он делает.

И беспокоился, что нужен ему, но меня нет рядом.