Целительница

— Ну что, господа?! Услышу я сегодня хоть что-нибудь вразумительное или придется довольствоваться уже набившим оскомину «мы работаем»? — все так же даже не спокойно, а едва ли не умиротворенно уточнил Вышнивецкий, сидя в своем огромном, под стать телосложению, кресле.

Стоило признать, что Трубецкой тоже был бы рад услышать что-либо вразумительное, но не обольщался. Да, с этим делом хотелось разобраться как можно скорее. Но…

Наркотики с примесью магии стихий отличались от чисто химических соединений одной неприятной особенностью. Воздействием на организм. Если в одном случае шла как физическая, так и психологическая деградация, то во втором физическое тело практически не претерпевало изменений. Скорее даже становилось, пусть и на короткое время, более сильным, быстрым и выносливым. А вот психика… Не будь у привыкания к ним таких трагических последствий, сам бы рекомендовал аналитикам и специалистам по стратегическому планированию.

Острота ума под их воздействием повышалась значительно. Как и способность обрабатывать большие объемы информации, оценивая ее сразу по множеству параметров.

И все это на фоне серьезного морального разложения, которое до определенного момента прекрасно камуфлировалось привычным образом, не давая ни малейшего намека на то, кто именно прячется под маской продолжавшего выглядеть вполне нормально человека.

Страшная штука. Когда в один отнюдь не прекрасный момент личность окончательно распадалась, общество получало зверя. Дикого, неконтролируемого, желавшего только одного — дать выход жажде уничтожения, которая оставалась единственным смыслом для дальнейшего существования.

Процесс продолжался от полугода до года. Потом — смерть, но сколько такие люди-нелюди успевали натворить до того, как отправиться в мир иной!

А скольких забирали с собой?!

Если судить по статистике, то все выглядело не так страшно. А вот если рассматривать каждый конкретный случай… Изучая фотографии с мест преступления, бледнели даже бывалые.

Наркотиками с примесью магии занималось отдельное подразделение.

Вот только такие дела, как это, попадали к ним обычно поздно. Когда уже доходило до жертв.

— Вы позволите?

Трубецкой оглянулся.

Привлечь к расследованию Варланова он решил в последний момент. Как и Андрея, который сидел сейчас в углу, скрыв физиономию под балаклавой.

— Попробуйте, Степан Андреевич, — добродушно разрешил Вышнивецкий. — Может, вам удастся утереть нос этим дармоедам.

Дармоедов было шестеро: два следователя, эксперт и трое оперативников.

Про предоставленные им ресурсы говорить не стоило — все по первому требованию.

Жаль, спохватились далеко не сразу. О том, что серия, сообразили после третьего убийства. Четвертое произошло, пока раскачивались. С пятым повезло…

Если не облажаются, то его и не случится.

— Они из окружения Соколовых.

— Что? — приподнялся в кресле полковник. Кожа, освобождаясь от тяжести, скрипнула.

— Они из окружения Соколовых, — так же уверенно повторил Варланов. — Узнать адрес могли из паспорта Яны. Но не в какой именно комнате проживает девушка. Наблюдение там не поможет, да и не было наблюдателей, что подтверждает скрытая охрана.

Трубецкой переглянулся с Андреем. И ведь мелькнула ночью мысль! Мелькнула и исчезла, отступив перед другими заботами. А потом и забылась.

А Варланов… Вот что значит свежий, незамыленный взгляд.

— Надо проверять студентов профессора и его супруги. Особенно тех, кто бывал в доме или общался с проживавшими во флигеле. Одноклассники и однокурсники детей. Насколько мне известно, Соколовы гостеприимны. Нужны списки всех, кого приглашали за последние, например…

— Четыре года, — произнес Трубецкой, воспользовавшись некоторым затруднением Варланова. — Четыре года назад дом перестраивался. На месте этой комнаты раньше была детская игровая.

— Вот мы и определились по сроку. Отработать, конечно, придется многих…

— Можем не успеть, — заставив Трубецкого вздрогнуть от такой возможности, подал голос эксперт.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурившись, вернулся полковник в кресло.

— До этого момента у нас не имелось ни единой зацепки, позволявшей более четко очертить круг поиска. Все их действия были тщательно спланированными. Появление у дома Соколовых в таком ракурсе можно считать ошибкой. Это — признак стадии, на которой происходит распад личности. Как долго он продлится…

— А если это часть стратегии? — задумчиво произнес один из следователей.

Эксперт качнул головой:

— Между первой и второй жертвой прошло почти четыре месяца. Между второй и третьей — два. Между третьей и четвертой — один. На дочь Соколовых они напали через две недели. И теперь эта ошибка… Мы уже говорили, что идет деградация. Осторожность и рассудительность отходят на второй план. Главное теперь — потребность. И чем все это закончится…

— Начнем с самого близкого круга общения. Возраст от шестнадцати до двадцати двух. По остальным…

— Что скажешь?

На этот раз ехали в машине Трубецкого. И, судя по тому, что видел Трофим Иванович, Андрей чувствовал себя в ней… не сказать, что неуютно, но явно некомфортно.