Целительница

— Простите, господин следователь, но вам ведь известно, что я — несовершеннолетняя? — кивнула я на лежавший на столе детский паспорт.

— Чувствуете за собой вину? — с задором улыбнулся он.

Вот ведь… Начни он угрожать, было бы проще, а так… Умеет располагать к себе. Хотя бы таких неискушенных барышень, как я.

— Закон должен быть законом, — тяжело вздохнув, развела руками я. — Разве не так?

— Так, — без малейшего напряжения — уж я-то чувствовала, согласился он. — И кому будем звонить? Родителям? Опекунам? Законным представителям?

— Законным представителям, — не задержалась я с ответом. — Впрочем, если хотите, можем позвонить и родителям, но тех придется подождать. С Урала самолеты не каждый день летают.

— Ну если у нас нет других вариантов… — негромко рассмеялся он. Взял телефон, протянул мне. — И кто у нас законный представитель?

— Профессор Соколов Данила Евгеньевич, — назвала я имя своего работодателя.

Впрочем, работодателем он и являлся. Договор между нами был заключен по всем правилам.

— Так вы целительница? — тут же сменил тон следователь.

— Будущая, — вздохнула я. — Пока только помощница.

— Тогда мне все понятно, — кивнул он, скорее всего, собственным мыслям.

Расслабилась я рано. Стоило нажать «вызов», как телефон вновь оказался в его руках.

Движения я практически не заметила. Только что сидел и…

О том, что безобидным следователь лишь казался, я уже думала. Теперь получила подтверждение.

Их разговор был недолгим. Господин Варланов уточнил, знакома ли профессору барышня Салтыкова Александра Игнатьевна. Получив утвердительный ответ, коротко описал ситуацию, напомнив историю в поезде, и попросил приехать в участок. И все это… вежливо, но с намеком, так что в какой-то момент мне стало не по себе.

Нет, я точно поступила правильно, но вот последствия…

Наверное, именно это и подтолкнуло меня к дальнейшему.

Стоило следователю закончить разговор, я протянула руку к телефону. В ответ на вопросительный взгляд поднялась и четко, давая понять, что не отступлюсь, произнесла:

— Мне положен звонок.

— А разве вы… — вроде как недоуменно начал господин Варланов.

— Скорее вы, — мило улыбнулась я, намекая, что разговаривал по телефону именно он, а не и.

— Ну если настаиваете… — уже без всякой любезности произнес следователь.

Я его тону не поверила. Сидевший напротив мужчина откровенно забавлялся. Пусть и не показывал этого.

Отвечать на выпад не стала. Взяла протянутый телефон, набрала номер Андрея.

Тот откликнулся мгновенно:

— Все знаю. Жди профессора и ни о чем не беспокойся.

Подумав о том, что две мои выходки подряд Андрей может и не перенести, отключилась и заблокировала телефон, чтобы некоторые не тянули к нему руки.

А то ведь…

Все, что мне оставалось, дождаться Данилу Евгеньевича и, как и сказал Андрей, постараться не волноваться.

Данила Евгеньевич приехал через двадцать пять минут.

Все это время я просидела в кабинете одна. Наедине со своим лежащим на столе телефоном, которым меня весьма вежливо попросили не пользоваться.

А я и не собиралась. И без него было над чем подумать. Хотя бы о так и не законченном нашем с ребятами разговоре.

Когда дверь открылась, я как раз дошла до мысли, что без приманки в истории с клубами не обойтись. Тем уродкам нужна была жертва. И если ею не стала Яна, рано или поздно появится другая девушка, которая, как и дочь профессора, будет искать утешения среди безудержного веселья ночной жизни.

— Прошу вас, господин профессор. — Следователь пропустил Данилу Евгеньевича.

Зашел следом, тут же направившись к столу. Сел, положил перед собой папку с бумагами.

— Саша? — А вот профессор так и остался стоять у двери. Назвал мое имя и замер, глядя с тревогой и волнением.

— Со мной все в порядке, Данила Евгеньевич, — вскочила я. Поежилась, не зная, как выразить то, что чувствовала.

Сожаление в той смеси, которая бурлила внутри, было, но лишь о том, что добавила Соколову проблем.

— Это хорошо. — Лишь теперь профессор сдвинулся с места. Подойдя быстрым шагом, прижал меня к себе и выдохнул. Как если бы наконец поверил, что ничего серьезного действительно не произошло. — Не кори себя. Ты все сделала правильно.

— Я уже так не думаю, — отстранившись, грустно улыбнулась я. — Неприятное место.

Место действительно было неприятным, но поступить иначе в той ситуации я не могла.

* * *

— Значит, вы сначала просто узнали мальчика?

— Да, — подтвердила я. Оглянувшись, ободряюще улыбнулась стоявшему за спиной профессору.

От меня он так и не отходил. Да еще и руку на плечо положил. То ли поддерживал, то ли опасался, что сбегу.

— Ситуация в поезде была сложной. Мальчик, как и его родители, врезались в память. Да и общее впечатление. Целитель помнит своих пациентов.

— Подтверждаю, — глухо произнес профессор.

— Что именно? — вспыхнув иронией, совершенно спокойно уточнил господин Варланов.

Эмпатия у Данилы Евгеньевича, как у большинства целителей-мужчин, была невысокой, так что скрытого сарказма вопроса профессор не ощутил.