Целительница

На Пятницкую неслась машина, и времени уйти в сторону уже не было. Эта тёмная улица словно притягивала лихачей, готовых, невзирая на дорожные знаки, проверить скоростные характеристики своих автомобилей. Вика закрыла глаза и представила, как было бы хорошо сейчас оказаться именно в Лёшкиной машине, как он и говорил ей. Он, её бывший мужчина. И почему она не слушала его раньше? Всё было бы хо-ро-шо…

Пятницкая открыла глаза. Мимо зачем-то мелькали дома и фонари. Что-то мелодичное струилось в уши. А ещё слева кто-то дышал. Она повернула голову в ту сторону. Алексей вёл машину.

— Что произошло? — тихо спросила Вика.

— Я не понимаю, — честно ответил Алексей. — Но я рад, что это произошло.

— Алёша, у меня нет сил даже на слова, поэтому давай мы не будем говорить загадками и длинными сложными фразами.

— Ты сдуру вышла на дорогу. Тебя должна была сбить машина. Но ты переместилась в пространстве и оказалась в моей машине. Достаточно коротко и ясно? — уточнил он.

— Вполне, — утвердительно ответила Пятницкая.

— А мне нет, — сообщил Смолин.

Вике было непонятно, как это произошло, но сил на разгадывание головоломки не было, поэтому она приняла всё как данность.

— Мы едем ко мне домой? — поинтересовалась она.

— Ко мне, — отчеканил мужчина.

— А я хочу домой. Ключи в моей сумке. Родителей не будет до воскресенья. Пожалуйста, — из последних сил произнесла Виктория и снова закрыла глаза.

Столь истощённой она чувствовала себя впервые. И даже ощущала, как впали её щеки, как подступили к коже рёбра, как под глазами выскочили синяки. Всё, сегодня она не сможет больше сделать ни одного движения.

Алексей был зол на Вику и обескуражен произошедшим, но одновременно он был рад, что всё обошлось, и вполне обоснованно жаждал объяснений. Но объективная реальность была такова, что оставалось лишь отнести Пятницкую от машины до постели и ждать, пока она придёт в себя.

Глава 3

Алексей лежал совсем близко, когда Виктория открыла глаза. Его дыхание было ровным, непокрытая одеялом грудь слегка вздымалась. Он дремал, лёжа на спине. По телу Вики разлилась нега — как же хорошо просыпаться рядом с любимым мужчиной… Приятная волна тепла пробежала от низа живота к сердцу, и Вика чуть не застонала от удовольствия.

«Вот те чувства, о которых мне говорила мама, — подумала Пятницкая, — чувства, которые превыше сиюминутных драм и обстоятельств. Чувства, которые ощущаются телом, пока логичный разум ещё не набрал обороты после сна. И они явно лучше чувства нелепого стыда от осознания того, что Смолин раздел меня до белья перед тем, как уложить в постель».

— Ты вчера мне сделал предложение? Или прошло уже два года… — с надеждой прошептала Вика.

— Прошло два года, — ответил Алексей, приоткрывая сначала один глаз, потом второй и поворачиваясь к ней.

— Мог бы соврать, — улыбнулась Пятницкая и придвинулась чуть ближе.

— Могла бы тогда и согласиться, — улыбнулся мужчина, не отстраняясь от неё.

— Как я выгляжу? — уточнила Вика.

— Лучше, чем вчера. Вечер субботы. Ты проспала почти сутки.

— Это хорошо. Сон — самый прекрасный лекарь, когда не остаётся ничего другого, — сказала Пятницкая, а потом добавила: — Мне приятно, что ты рядом.

— Мне тоже приятно, — отозвался Алексей, погладив её по волосам. — Вот только что это было, Вик? Ты и телепортироваться умеешь?

— О, это был премьерный показ, — попыталась отшутиться девушка, но получилось не очень, поэтому она перекатилась с бока на спину, чтобы не смотреть в глаза Алексею. — Я не уверена, что это вообще случилось. Я помню, что у меня не было сил, я стояла на дороге, а потом ты отвёз меня… сюда. И я даже не понимаю, где мы. Я не помню всех событий.

— Я видел, как ты переместилась. Ты стояла на дороге, а потом оказалась в моей машине. Раз — и ты уже там. Я это видел. Так же, как видел свою здоровую мать, а потом сам на себе прочувствовал, как ты что-то пропустила через меня — и я стал абсолютно невредимым после того, как меня сбила машина. И я не сумасшедший. Я помню, что меня сбила машина. Но я не понимаю, как это возможно, не осознаю, что это вообще возможно. Моё представление о мире в целом полностью разрушено. И сказать, что я в шоке, — ничего не сказать. Иначе я бы сейчас не лежал просто так с красивой женщиной в постели, рассуждая о паранормальных явлениях, а давно бы склонил её к сексу, и она, то есть ты, была бы не против. Но я не могу чисто физически. Мне в некотором роде не до этого, что меня тоже шокирует.

— Что не меняется в этом мире, так это чувство Лёшкиной важности, — с лёгкими нотками истерики усмехнулась Виктория. — Он бы склонил меня к сексу…

— Конечно, ты так ко мне прильнула, что тебя и уговаривать бы не пришлось, — отмахнулся он.

— Просто давно не было секса, — зачем-то начала оправдываться Пятницкая и тут же переменила тему: — Скажи мне, пожалуйста, где мы?