Целительница

Вика оглянулась по сторонам. Теперь она видела, что действительно прошло два года и Смолин тоже изменился. Костюм-костюм-костюм, рубашка-рубашка-рубашка, пуловер-пуловер-пуловер, брюки-брюки-брюки. Никакого хаоса или броских цветов. Вся одежда была в крайне спокойных тонах, ровно уложена на полках или развешена на вешалках. И по виду дорогая. Пятницкая посмотрела несколько ярлыков: Brioni, Zegna, Armani. Алексей и раньше отличался чувством стиля и желанием выглядеть достойно, но в настоящий момент количество этого достоинства набрало ощутимую массу.

— Ты теперь крутой, да? — излишне тихо уточнила Виктория, заходя в гостиную, объединённую с кухней, и разглядывая инициалы, вышитые на манжете рубашки.

— Я и раньше был крутой, ты не особо этим интересовалась. Хотя да, я уже год в новой должности. Стал круче! — улыбнулся Алексей, не сводя с неё глаз. Рубашка была ей длинной, но совсем не скрывала её стройных ног.

— И кто ты теперь в своём ТТК-Банке? Ты же всё там? — скрывая нервную дрожь, продолжила допрос Пятницкая.

— Руководитель департамента стратегии и инноваций. А мне только двадцать девять, заметь, — гордо произнёс Смолин.

— Звучит красиво, — прошептала она, а потом по её щекам заструились слёзы. — Отпусти меня домой, пожалуйста, я больше не могу. Мне невыносимо стоять здесь посреди твоей квартиры в твоей рубашке и думать о том, что я тебя потеряла. Вот такого! У меня и без того была высокая планка для мужчин, а теперь я и вовсе ни с кем не смогу встречаться.

— Милая, что ты вдруг? — заволновался Смолин, подскочил к Вике и взял её за руку. — Я сейчас рядом, ты меня не потеряла. Я всегда готов тебе помочь. Не плачь!

— Что значит «помочь»? Я что, голодаю, чтоб мне помогали? Ты разве знаешь, что такое днём за днём просыпаться одной в постели с пониманием, что, кроме родителей, тебе даже «доброе утро» никто не скажет.

— Милая, ты сама тогда так решила. Ну посмотри на меня, не плачь, — мужчина прижал девушку к себе и начал гладить руками по лицу и волосам.

— Вот теперь мне от этой фразы, конечно, стало легче, — насупилась Вика, утирая слёзы.

— Хм, — по-доброму начал Алексей, — слышу знакомые нотки сарказма, — и поцеловал её в нос.

— Я домой, ладно? — глядя в глаза Смолину, попросила Пятницкая, немного успокоившись от его прикосновений и не пытаясь ускользнуть от них.

— Не ладно. Потому что ты такая красивая в моей рубашке, и я готов хоть десять раз тебе сказать «доброе утро» завтра с утра.

— Только завтра?

— Посмотрим на твоё поведение…

***

К двум часам ночи Смолин всё-таки налил девушке вина, и они, взбив подушки, расположились на постели, как на дастархане. На подносе возле бутылки красного красовались половинка плитки шоколада, яблоко и немного сыра. В общем, всё, что нашлось из еды в квартире Алексея. Пиццу должны были подвезти минут через тридцать.

— Я был обескуражен твоим отказом, — вспоминал мужчина. — Потому как взять время «на подумать» — всё равно, что отказать. Ты меня унизила этим. О чём можно было думать? Не понимаю до сих пор. Я тебя любил, ты меня любила. Деньги есть. Не урод. О чём? И если бы не было в твоей голове излишних заморочек, сказала бы «да», а потом бы разбирались.

Пятницкая почти произнесла: «А она без заморочек?» — и тут же сама поняла, что без. Елена — его одноклассница. Обычная девушка, достаточно милая, окончившая какой-то колледж и работающая в салоне красоты администратором. Машка всё про неё когда-то разведала. Отрадное и Дубки не очень далеко друг от друга по меркам Москвы, так что нашлись общие знакомые. И этот розовый костюм… Только, что ей сейчас делать, Виктория не понимала. Она всегда была такой — с заморочками. И эти способности… Неужели на роду ей написано быть одной?

— По поводу моих способностей я много чего тебе уже рассказала, — сменила неуютную тему Виктория. — Я и сама владею ограниченным количеством исключительно практической информации. Но я постараюсь объяснить, как сумею. Наш мир — это не только то, что мы видим. Это энергия, а скорее, потоки и сгустки различной энергии. Каждый объект обладает энергией, в том числе эта кровать, эти стены, вино, яблоко, луна в небе, деревья, трава. Попросив, я могу взять энергию у чего-либо. Луна или солнце — лучшие источники энергии, потому что бесконечны с точки зрения наших потребностей. Но я также могу взять энергию у дерева или куста. И тогда происходит то, что ты видел. Если забрать много энергии, например, у дерева, или перекинуть много негатива на него, то растение погибнет. Можно работать со своей энергией, но это совсем в крайнем случае. Ты также видел, как истощает меня данный процесс. Когда процедура замещения негативной энергии на чистую завершён, методом замены одной энергии на другую её нужно утилизировать. И лучшее место для этого — кладбище. Потому как там энергии смерти и так много, вреда уже не будет.

— Как ты этому научилась? — спросил Смолин.