Целинники

Едва оклемался сын, пришла телеграмма, мать Зинаиды заболела и попала в райбольницу и тоже в тяжелом состоянии. Зинаида срочно взяла отпуск, поехала на родину. Там она забрала из больницы мать, привезла домой выходила… и поняла – мать одна уже жить не сможет. Если рядом не будет родного человека, то еще одну зиму точно не переживет. Да и за домом постоянный догляд нужен, как мужской, так и женский. В общем, ехала назад Зинаида уже с твердым решением: уезжать с Целины на родину, пока мать жива и есть где жить.

«Трещина» в отношениях супругов Черноусовых ширилась постепенно и вот через семь лет целинной жизни привела к полному расколу семьи. Зинаиде так и не стали близки карьеристские устремления мужа, к тому же при отсутствии реальных результатов его бригадирства. Еще хуже было то, что несмотря на уменьшающиеся с каждым годом шансы вылезти, наконец, «из грязи в князи», Илья все не успокаивался и менять жизненное кредо не собирался. Если бы Зинаида оказалась более слабой и не так любила свои родные места, она бы конечно смирилась, как смирились многие целинницы, приехавшие вслед за мужьями из своих более благоприятных для проживания мест. Но она не смирилась.

Они расстались тихо без скандала. Даже старшие сыновья, не говоря уж о Витьке, все как один выразили желание ехать с матерью. Старшие, конечно, не очень скучали по родине. Просто они понимали, что если останутся с отцом, абсолютно равнодушным к потомству, они будут представлены сами себе, а мать… мать их никогда не оставит. Правда, возникли сложности со старшим Васькой. Он ведь учился в техникуме в Целинограде на втором курсе. Порешили, что заканчивать техникум он уже будет не в Целинограде, а в Бежецке. Сложность тут заключалась в том, что в Целинограде техникум был чисто сельскохозяйственный, а в Бежецке не совсем и именовался машиностроительным, хоть и находился под эгидой министерства сельскохозяйственного машиностроения. В конце-концов нестыковку утрясли и Василия благополучно перевели. Это сулило еще и такую перспективу, что и в армию он потом уже будет призываться там же, с бежецкого райвоенкомата. А оттуда шансов попасть служить в европейскую часть Союза куда больше чем из Казахстана. Казахстанские призывники в основном служили в Сибири, на Дальнем Востоке или в Средней Азии. К тому времени в сознании советских людей уже сформировалось понятие – чем дальше на Восток, тем хуже жизнь. Братья Черноусовы к тому же уяснили это и на собственном опыте. Родной отец их на этот Восток отвез, и они воочию увидели, что здесь действительно, по крайней мере, не лучше, чем даже в неперспективной тверской деревне.

3

Односельчане встретили вернувшихся Черноусовых с усмешками, дескать, что ж, ехали надеясь разбогатеть и в начальства выйти, а сейчас как псы побитые воротились. Впрочем, страдать от этих непроизносимых в лицо слов, усмешек… было некогда. Зинаида вернулась, чтобы жить той жизнью, к которой она привыкла, пусть и без мужа. Как обрадовалась бабка, нельзя передать словами – кому ж хочется доживать век в одиночестве. А подобных примеров, одиноких старух, в Горбылихе и окрестных деревнях было предостаточно. Все лето мать с сыновьями приводили в порядок старую бабкину избу, пололи огород. Зинаида вновь устроилась на колхозную ферму дояркой. Ей казалось, что в родном колхозе и работа куда желаннее, чем в целинном совхозе, к тому же действительно здесь и коровы спокойнее, да и начальство не «рвало подметки» потому и рядовых колхозников так не напрягали. Для рвачей, типа Ильи Черноусова, неперспективный колхоз являлся слишком плохой «стартовой площадкой», потому их тут просто не было. Не был рвачем и бессменный горбылихинский бригадир Василий Яснов. Он с пониманием отнесся к Зинаиде и один из немногих, кто в открытую ей посочувствовал:

– Тяжко тебе будет без мужика, но лучше одной, чем с таким как твой Илюха. Я почему-то всегда думал, что не будет меж вами лада, ты то вона баба правильная, а он… оглашенный какой-то, все время рвется куда-то. Такие только в революцию, или в войну к месту бывают, а в спокойное время от них шабутных пользы не много…