Цель вижу (СИ)

На суше эта тварь смотрелась ещё страшнее — приплюснутая морда, выдвинутая вперёд нижняя челюсть, качающийся «фонарик», двойной ряд зуб, крепко держащий мою голень, и непропорциональное тело.

— Это удильщик, он не ядовит, — поделился со мной Пятый, быстро оглядываясь.

— Это мне очень помогло! — крикнула зло я, не отрывая испуганных глаз от страшной морды твари.

Неожиданно он появился рядом со мной с какими-то палками, одну из которых аккуратно засунул в рот рыбы. Попытавшись раскрыть пасть, Пятый вздрогнул от моего крика.

— У неё двойной ряд зубов, — процедила я, зажмурив глаза.

— Может… Может, её ударить?.. — растерянно пробормотал он.

— Это тебя надо ударить! Она вцепится в меня ещё сильней!

— Подожди меня одну минуту, — попросил серьёзно он и куда-то спешно убежал, не слыша моих гневных воплей.

Казалось, что нога начинает неметь, и я, закрыв лицо, зарыдала сильнее при мысли о том, что могу запросто её лишиться.

К счастью, Пятый пришёл быстро, держа в руках остро наточенный нож, спирт и тряпки. И придерживая пасть рыбы, разрезал её рот, освобождая мою ногу.

Выглядела она ужасно, что подтвердил Пятый тихим «Чёрт!». Кровь останавливаться не собиралась, и после недолгих раздумий было решено, что рваную рану надо обеззаразить и наложить давящую повязку.

Из всех медицинских средств нам был доступен только спирт, так как срок годности остальных препаратов давным-давно переваливал все границы допустимого.

— Сейчас будет немного больно, — предупредил осторожно он.

Он не соврал — я сдерживала проявление своего богатого словарного запаса всё то время, как он лил мне спирт на рану и обвязывал её же бинтами.

— Не болит? — задал тупой вопрос он, заканчивая перевязку, и я разъярённым взглядом дала понять, что моё молчание её не означает, что я в нирване. — Понял…

— Эта рыба… — прошипела, жмурясь от боли, я. — Побывала в Чернобыле, что ли? Выглядит так, будто бы выползла из ужастика про пираний…

— Нет, она существовала ещё до апокалипсиса, — пояснил Пятый, который наверняка прячет в кармане сертификат об учёной степени в ихтиологии. — Рыба удильщик, обитает глубоко под водой, считается, что возникла око ста миллионов лет назад, тем не менее изучена недостаточно хорошо. Она хищник и привлекает рыб с помощью света на конце видоизменённого плавника, который напоминает удочку. Выплывает на верхние воды, когда испытывает нужду в пище, но странно, что она подплыла так близко к берегу. Они, конечно, не пугливы, но таких случаев зарегистрировано не было.

— Есть что-то, чего ты не знаешь? — с неудовольствием спросила я.

— Разумеется, есть. До сих пор не могу понять, как велика твоя способность на ровном месте влипать в неприятности.

— Сказал человек, который вынужден меня терпеть.

— Тоже верно.

Хмыкнув, он встал и с хрустом потянулся, и мой взгляд, как по волшебству, прилип к его торсу.

«Саша, не пялься так откровенно, » — одёрнул меня разум, но плясавшие на мокрой коже солнечные лучи загипнотизировали и его. — «Впрочем, всегда можно сказать, что к его животу что-то прилипло…»

До меня не сразу дошло, что тишина между нами затянулась, и когда я наконец посмотрела туда, куда смотрят нормальные люди — на лицо собеседника, то растянула губы в нервной улыбке, поймав его ехидный взгляд.

— У тебя на животе пятно какое-то, — пробормотала я отмазку так, что мне не поверил бы и самый доверчивый простак.

— Да? — лениво протянул он. — Так и у тебя на груди что-то есть… Давай посмотрю!

— Нет, спасибо! — в панике протараторила я, закрыв себя руками. — Мне тут вспомнилось, что я допустила ошибку в расчётах, мне срочно надо их проверить!

Разумеется, я шлёпнулась на землю обратно, так как из-за внезапного удара сердечек в голову забыла и о боли, и о страшном рыле рыбы. Моё шипение вызвало у Пятого смех, и все сердечки, возмущённые поведением потенциального кавалера, упорхнули, оставив едкое раздражение.

— Отползи от пледа, — приказал он, давя улыбку.

— С чего бы мне это делать?

Он наигранно вздохнул и начал убирать с пледа мои вещи. Когда очередь дошла до меня, я, в возмущении вскрикнув, ударила его здоровой ногой по голени, и мы вынужденно решили прилечь в весьма неудобном положении.

— Идиотка, — прошипел Пятый, так как силы я с испугу не пожалела.

— Прости, — пискнула я.

Пятый приподнялся на локтях, переставая меня душить своими немалочисленными кило, разъярённо посмотрел мне в глаза и завис. Впрочем, как и я.

«У него глаза красивые, » — ошеломлённо пронеслось в голове, и эта мысль была последней, которую я могла отнести к категории «мысль адекватная, разумная».

Я со странным любопытством оглядывала его лицо, будто бы видела впервые, и находила его все более привлекательным. Мне нравилось всё — и пушистые ресницы, и лёгкая морщинка на лбу, и обветренные губы, и блестящие голубые глаза… Да даже борода на короткий миг показалась мне очаровательной и мужественной! И все шутки разом вылетели из головы.