Цель

– Полагаю, кто-то из нас – циклоп. – Дыхание Такера щекочет мое ухо, и я начинаю чувствовать что-то совершенно непристойное внизу.

– Может быть, она говорит о твоем одноглазом члене, – парирую я.

Пара рядом с нами громко шикает. На этот раз мы их игнорируем.

– Все это шиканье напоминает мне библиотеку. – Его губы задевают край моего уха. – Или даже хуже, потому что тут нет столов, чтобы спрятать под ними руку, пробирающуюся тебе под юбку.

Я ерзаю.

– Заткнись.

– Она велела мне выбрать лучшее воспоминание. В большинстве из них это либо моя голова, либо моя головка у тебя между ног.

– Важно, – говорит Стейси громче и бросает осуждающий взгляд в нашу сторону, – обрести мир. Теперь закройте глаза и представьте то место, где вы испытываете счастье.

Такер шумно выдыхает.

Должна признать, все мои последние хорошие воспоминания связаны с Такером, но сейчас точно не время и не место, чтобы возбуждаться. Так что я призываю образ багрового щита и пробую вспомнить эйфорию, в которой пребывала от новости о своем поступлении. Это тоже хорошее воспоминание.

– Партнеры, пока мамочки дышат, хорошенько разомните им шею и плечи: эти места постоянно напряжены. Не будьте слишком нежными, будущие мамы полны сил. Следующее видео, которое мы посмотрим, о самих родах.

Стейси щелкает что-то на ноутбуке, подсоединенном к проектору. На экране появляется изображение гигантских кулинарных щипцов. Ладно, может, это и не они, но выглядит чертовски похоже. Камера отдаляется, и мы видим, что щипцы держит хирург в маске. По мере того как сцена разворачивается, комнату наполняют вздохи.

Появляются раздвинутые женские ноги, и они не слишком симпатичные. Я закрываю глаза. Руки Така на моей шее замирают.

Радостный голос Стейси комментирует сцену:

– Вспоминайте свое счастливое место, пока будете смотреть несколько следующих видео. Используемое приспособление – не орудие пыток, а щипцы. Если вы не сможете тужиться достаточно сильно, врач будет вынужден использовать их, чтобы вытащить ребенка из матки, что может повлиять на форму головы малыша и привести к травме мозга. Продолжайте дышать, мамочки. Партнеры продолжают массаж. Вот что случится, если вы не победите свою боль. Помните: ваше сознание контролирует результат.

Слышится очередной всеобщий вздох, когда на экране появляется скальпель, разрезающий плоть женщины.

Хватка Такера становится сильнее.

– Ты меня душишь, – бормочу я.

Он не отпускает. Напротив, давление становится сильнее.

– А вот кесарево сечение. Ребенок будет прятаться от света, когда полость живота разрежут. Врач должен дотянуться до него и вытащить из вашего живота. Еще раз: если вы не сможете выполнить свой долг матери и протолкнуть ребенка по влагалищу, акушер будет вынужден вырезать ребенка.

Я хватаю Такера за руку.

– Ты меня душишь, – повторяю я.

Стейси переключается на другую сцену. Поток жидкости, крови и… это что, дерьмо? Изливается из женщины на столе.

– То, что вы увидели, – самая естественная вещь во вселенной, что подтверждают роды других живых существ.

Далее следует нарезка из видео с кровавыми сценами рождения разных млекопитающих.

Я хватаю Такера за средний палец и выкручиваю как можно сильнее.

– Что такое? – спрашивает он, тут же отстраняясь.

– Ты меня душишь! – рявкаю я.

– А мне послышалось, ты сказала «шутишь».

Мы смотрим друг на друга, полные ужаса и смеха одновременно.

– Коммуникация – всегда ключ… – поет Стейси из другого конца комнаты.

Смех побеждает, Такер и я падаем друг на друга. Мы не можем прекратить смеяться, и спустя несколько секунд хлопанья в ладоши и призывов к спокойствию Стейси наконец просит нас удалиться.

30

Такер

Четвертое июля

– Насколько ты напугана, если считать по шкале от одного до «готова выпрыгнуть из этого разогнавшегося грузовика»?

Сабрина резко отворачивается от окна. Она смотрела на бостонский пейзаж так, будто никогда не видела его раньше, хотя прожила тут всю свою жизнь.

– Откуда ты знаешь, что я нервничаю? – Она строит гримасу, растягивая свои полные губы.

– У тебя пальцы побелели, значит, ты либо страдаешь серьезным заболеванием, требующим немедленного медицинского вмешательства, либо очень сильно их сжала.

Краем глаза я замечаю, как она медленно расплетает пальцы, пока они не распрямляются и снова не розовеют.

– Никогда раньше не встречалась с родителями парня, – признается она, настраивая радио.

– Хорошо, что тебе нужно знакомиться только с мамой, – шучу я. Потом до меня доходит смысл ее слов: она сказала, что у нее никогда раньше не было парня, но я думал, она говорила только про колледж. Сабрина очень красивая. Если бы я увидел ее в старших классах школы, то каждый день лежал бы перед ее шкафчиком до тех пор, пока она не согласилась бы встречаться со мной.