Цель

– У тебя есть универсальный гаечный ключ?

– Ты сейчас издеваешься? – рычу я. – У меня нет никаких ключей, не говоря уже о тех, у которых есть названия.

Он улыбается.

– Оставь это мне, дорогая. Я все сделаю.

– Я хочу помочь, – вызывается Хоуп. – Это как хирургия, только на дереве, а не на людях.

– Господи, помоги нам, – бормочет Д’Андре.

– Идем, – Карин вцепляется в мою руку. – Давай начнем стирать хоть что-то из того, что мы купили.

С помощью Такера, подталкивающего меня сзади, я поднимаюсь на ноги и ковыляю вперевалку за Карин.

– Каково это: не обслуживать столики? – спрашивает она, пока мы идем в прачечную.

– Странно. Сложно найти работу на три месяца, которая не требует тяжелого ручного труда. Я пошла в агентство, узнать, есть ли у них что-нибудь для меня, но они даже не пытаются меня обнадежить. Очевидно, беременные женщины не занимают верхних строчек в списках соискателей.

– Итак, Такер и правда не поедет назад в Техас?

– Нет. Он хочет оставаться поближе к ребенку. – Я морщусь. – Но его мама… он так близок с ней. Думаю, тут есть проблема.

– О боже. Не стоит выяснять отношения с матерью южанина, – предупреждает Карин. – Я слышала бесконечные жалобы на южанок от Хоуп.

Я тоже слышала. Но какой у меня выбор?

– Так я должна оставить Гарвард и переехать в Техас?

– Нет. Просто принимай как должное, что бы она тебе ни говорила и как бы плохо тебе от этого ни было.

– Звучит ужасно.

– Ты думала, где оставлять ребенка, когда будешь уходить на занятия? – спрашивает она, пока мы загружаем стиралку.

– Еще не знаю. В Гарварде нет яслей. Скорее всего, найду няню на дому.

Мысли обо всех этих проблемах нервируют меня, но я не хочу слишком много жаловаться. Карин и Хоуп и так уже чувствуют себя виноватыми из-за того, что не могут помочь больше, но, вашу мать, у них есть своя жизнь, о которой надо думать в первую очередь.

– А что насчет твоей бабушки?

– Боже, видела бы ты ее лицо, когда я спросила. Она сказала, что уже воспитала одного ребенка, – я указываю большим пальцем на грудь, – который ей не принадлежал, и не собирается воспитывать второго.

– Жестоко.

Мы перемещаемся на кухню и начинаем заниматься детскими бутылочками.

– Жестко, но верно. Я не могу перекладывать эту ношу на нее.

– Как насчет Такера? – Карин выливает воду из чистой бутылочки и ставит ее на полку с посудой.

– Что насчет него?

– Он отец и должен помогать. Можешь потащить его в суд и заставить выплачивать алименты.

Мои глаза расширяются от удивления.

– Я не стану этого делать. Он и так будет помогать. – Я делаю паузу. – Настолько, насколько я ему позволю.

Карин раздраженно фыркает.

– Ты такая упрямая. Ты не должна делать это все одна, Би. Звучит так, будто он просто случайный попутчик. Что между вами происходит?

Я поднимаю чистую бутылочку и покручиваю соску, пытаясь представить, каково это: держать малыша и кормить его с помощью этого приспособления.

– Он никогда не собирался оставаться здесь. Он тут лишь из-за меня и ребенка, и я чувствую себя так, будто разрушила его жизнь.

Она усмехается.

– Он тоже был частью этого. Ты – не Дева Мария. Не было непорочного зачатия.

– Знаю. Но все же я могла сделать аборт. – Честно говоря, эта мысль давит на меня каждую минуту, которую я пытаюсь понять, как смогу жить со всем этим.

– Но ты не избавилась от ребенка, так что прекрати оглядываться назад.

– Знаю, – снова повторяю я.

– У тебя к нему чувства.

Я занимаю себя тем, что ищу место для чистых бутылочек и другой детской посуды.

– Он мне нравится.

– Ты можешь сказать слово на букву «Л». От этого не умирают.

Я бросаю на Карин раздраженный взгляд.

– Как будто ты лучше, мисс Я-Боюсь-Отношений. С каких это пор ты бегаешь за парнями, с которыми переспала, рассказывая им, как ты их любишь?

– Не бегаю, но и признаться не боюсь, в отличие от тебя.

– Я не боюсь. – Так ведь?

Она закатывает глаза.

– Ладно. В общем, это неважно. Такер здесь потому, что любит малышку, и этого для меня вполне достаточно, – отрезаю я.

Карин открывает рот, чтобы возразить, но, прежде чем она успевает сказать хоть слово, на кухню входит Такер.

– Готова? – спрашивает он меня.

Я бросаю взгляд на часы на микроволновке. Дерьмо. По ним выходит, что у нас двадцать минут до начала занятий.

– Да. Вам, ребята, придется уйти, – говорю я Карин. – Мы с Таком собираемся на занятия по дыханию.

Она вскидывает бровь.

– По чему?

– Чтобы помочь ей, когда начнутся схватки, – объясняет Хоуп, входя на кухню с Д’Андре, следующим за ней по пятам. Она подходит и целует меня в щеку. – Позвони нам потом, окей?

– Позвоню. И спасибо за помощь сегодня. Всем вам.

– Не стоит благодарности, – говорит Хоуп, а Карин с Д’Андре согласно кивают. – Готовы помочь, Би. Сейчас и всегда.

Эмоции захлестывают. Понятия не имею, откуда у меня такие потрясающие друзья, и мне, черт возьми, не стоит жаловаться на жизнь.

***

– Кажется, ты не испытываешь особого восторга по этому поводу, – комментирует Такер двадцать минут спустя. Он придерживает для меня дверь в местный спортивный центр.