Царство Золотых Драконов

- Прости меня, если я был слишком резким с тобой, Дил Баадур. Возможно, в своих предыдущих жизнях я был жестоким воином, - сказал Тенсинг извиняющимся тоном, пятый раз валя с ног своего ученика.

- Это я в предыдущих жизнях, скорее всего, был хрупкой горничной, - ответил Дил Баадур, тяжело дыша и распластавшись на камнях.

- Возможно, было бы более уместным, если бы ты не пытался управлять своим телом разумом. Ты должен стать как гималайский тигр – чистый инстинкт и сплошная решимость…, - подсказал лама.

- Пожалуй, я никогда не буду столь сильным, как мой досточтимый учитель, - сказал молодой человек, поднимаясь на ноги с некоторым трудом.

- Буря вырывает из земли здоровенный дуб, а не тростник, потому как последний склоняется. Ты не имей в виду мою силу, а помни о моих слабостях.

- У моего учителя, пожалуй, нет никаких слабостей, - улыбнулся Дил Баадур, приступая к действиям по защите.

- В моей силе моя же слабость, Дил Баадур. И ты должен использовать её против меня же.

Спустя считанные секунды ста пятидесяти килограммовая состоящая из мускулов и костей плоть полетела по воздуху по направлению к принцу. На этот раз Дил Баадур всё же встал навстречу туши, что прилетела к нему сверху с потрясающей грацией настоящей балерины. В мгновение, когда два тела лишь соприкоснулись, молодой человек слегка свернул влево, ловко уклоняясь от веса Тенсинга, кто упал на пол, сразу же умело перекатываясь на плечо и ребро. Он немедленно вскочил на ноги, сделав потрясающий прыжок и вернувшись к нападению. Дил Баадур его ждал. Несмотря на своё телосложение, лама поднялся, точно хищник из семейства кошачьих, описывая дугу в воздухе, но тому всё же не удалось задеть молодого человека, потому что когда его ногу пронзил бы ожесточённый удар, того бы не оказалось в нужном месте, чтобы получить предполагаемое. В доли секунды Дил Баадур оказался позади своего противника, кому быстро нанёс резкий удар в затылок. На деле это являлось одним из приёмов тао-шу, способных немедленно парализовать, а то и убить, хотя сила конкретного удара была точно рассчитана на то, чтобы, не причиняя вреда, слегка оглушить человека.

- Возможно, в предыдущих жизнях Дил Баадур был какой-то воинственной горничной, - сказал довольный Тенсинг, вставая и приветствуя ученика глубоким поклоном.

- Пожалуй, мой досточтимый учитель позабыл преимущества тростника, - улыбнулся молодой человек, здороваясь в ответ.

В этот момент на землю пала тень, отчего оба подняли взор: над их головами летала кругами та же белая птица, что они видели несколько часов назад.

- Заметил ли ты что-то странное в этом орле? – спросил лама.

- Возможно, меня подводит зрение учитель, но я не вижу его ауру.

- И я тоже…

- А что это значит? – осведомился молодой человек.

- А вот ты мне и скажи, что это означает, Дил Баадур.

- Если мы не можем её увидеть, значит, вероятно, её просто нет, учитель.

- Данное заключение очень мудрое, - подтрунил лама.

- Как это может быть, чтобы вообще не было ауры?

- Возможно, просто некая духовная проекция, - предположил Тенсинг.

- Попытаемся с ней пообщаться, - сказал Дил Баадур.

Оба закрыли глаза, открыв свои разум и сердце, чтобы воспринять энергию мощной птицы, которая всё кружила и кружила над их головами. Они пребывали в такой позе несколько минут. Столь сильным оказалось само присутствие птицы, что у людей пошли мурашки по коже.

- Она вам что-нибудь говорит, учитель?

- Я лишь ощущаю её тревогу и смятение. И никак не могу расшифровать сообщение. А ты?

- У меня тоже не получается.

- Я не знаю, что всё это означает, Дил Баадур, но, несомненно, есть какая-то причина, по которой орёл нас ищет, - пришёл к выводу Тенсинг, кто в своей жизни ещё не имел схожего опыта, отчего казался несколько смущённым.

- 11 –

Тотем-ягуар

В городе Тункхала никак не успокаивалось великое смятение. Полиция допрашивала чуть ли не половину народа, в то время как отряды солдат отправились вглубь страны, кто на джипах, кто верхом на лошадях, потому что ни одно колёсное транспортное средство не могло преодолеть находящиеся в горах вертикальные тропы. Монахи с состоящими из цветов, риса и ладана подношениями сосредоточились близ религиозных статуй. В храмах звучали трубы и повсюду развевались молитвенные флаги. Телевидение работало целый день, пожалуй, впервые с момента установки, повторяя многократно всего лишь одну новость и показывая фотографии пропавших девочек. В семьях пострадавших и яблоку было негде упасть: друзья, родственники и соседи приходили со своими соболезнованиями, принося еду и написанные на бумаге молитвы, что сжигали перед образ'aми.