Царство Страшных

Мои глаза сузились. Помимо ее заявлений о желании вызвать беспокойство и потенциально начать войну между сверхъестественными существами, Виттория что-то замышляла.

Возможно, компаньон, о котором упоминал Блэйд, был просто Доменико, каким — то образом отбросившим свой след, но в моей голове возникла другая версия, и я случайно последовала ей.

— Демона-оборотня звали Веста?

— Нет. Марселла. — Внимание Блэйда не покидало Гнева, когда он ответил. — Она родом с Изменчивых островов.

— Ты уверен, что она была не отсюда? — Я спросила.

— Она больше ничего не говорила. И нас больше всего интересовала богиня.

Подозрение окутало меня, но у Блэйда явно не было другой информации о спутнице моей сестры. По крайней мере, он ничем не хотел делиться на случай, если мы откажемся от союза.

Учитывая кровь, оставшуюся на месте убийства, Веста могла быть генетически уникальной. Возможно, именно поэтому Жадность возжелал ее. И это был первый аспект, о котором я подумала, когда была найдена кровь демона и оборотня. Эта информация заставила меня задаться вопросом, был ли интерес Весты к порталу на земле Гордыни как-то связан с потенциальной невозможностью для нее отправиться в Царство теней. Если моя теория верна и она генетически уникальна, возможно, ее демоническая сторона делает это нереальным. Очень похоже на нового волка, о котором говорил Антонио.

Пока Блэйд и Гнев молча сражались, я более внимательно изучал вампира.

Сильные брови обрамляли его пронзительные малиновые глаза, его ресницы были достаточно густыми, чтобы вызвать зависть у любого. Его волосы были слишком длинными, чтобы их можно было полностью приручить, и выглядело так, будто он небрежно расчесал их перед прибытием сюда. Полные губы изогнулись в полуухмылке, как будто он только что вспомнил особенно забавную шутку, которой не удосужился поделиться.

Возможно, веселье было связано с хитрым блеском в его глазах, намекавшим на то, что множество жертв попались на это мошенническое обаяние.

Его черный пиджак сидел на его стройной фигуре, а белая льняная рубашка и такой же галстук были неожиданностью. Учитывая его аппетит к крови, я могла предположить, что он решит носить все черное. Темные брюки обтягивали мускулистые ноги и модно были заправлены в только что начищенные сапоги для верховой езды. В нем было что — то такое, что говорило о том, что он может посвятить себя тому, чтобы быть либо вашим самым верным защитником, либо вашим злейшим врагом по его же желанию.

Даже стоя там с выпрямленным позвоночником под тяжестью пристального взгляда Гнева, он производил впечатление, что его пиджак вот — вот будет сброшена. Его воротник и галстук, казалось, раздражали не потому, что они были неудобными или некрасивыми, а потому, что вампир, похоже, не хотел притворяться. Он выглядел готовым сбросить всю вежливость и принять ту жестокость, которая была под утонченностью. Или, может быть, он просто хотел пить после своих путешествий. Если он был эмиссаром, мне было интересно, на что похожи менее дипломатичные вампиры.

Гнев не двигался, но нельзя было не заметить угрозу, которую он представлял, позволяя молчанию неловко растягиваться. Мой муж, в отличие от моего впечатления о Блэйде, не действовал по мимолетному желанию. Он отличался холодным расчетом и жестокой эффективностью. Как только он решил сделать ход, другие могли либо отступить, либо умереть. Если они разозлятся в процессе, тем ему лучше. Их эмоции питали его грех.

Мой принц, наконец, позволил своему вниманию ненадолго переместиться на ведьму, прежде чем он ответил на предыдущее заявление вампира.

— Ты думал, что привезти ее — лучший путь к миру?

— Я…

Принц демонов поднял руку. Судя по тому, как Блэйд оборвал свой ответ, можно было подумать, что Гнев поднял кинжал.

— Или она была просто второстепенным отвлечением?

Блэйд колебался меньше секунды, но этого было достаточно, чтобы заметить, что Гнев застал его врасплох.

— Мы думали…

— Ты думал прийти сюда, в мой Дом, под ложным предлогом мира, чтобы получить то, зачем ты ходил все это время. — Гнев поднял голову. — Ты действительно такой тупой? Или в отчаянии? Ты знаешь кто я. На что я способен. Так что, возможно, это высокомерие и глупость. — Мой муж встал, его неудовольствие заставило воздух замерзнуть. Лед покрыл лестницу на возвышении. — И ты осмелился стоять здесь, лгать мне в лицо, и верить, что тебе это сойдет с рук.

Сурси шагнула вперед, потянувшись за чем — то, что она спрятала в рукаве. Оружие, без сомнения. Она закипела, выдергивая лезвие.

— Твоя жена…

Гнев едва взглянул в ее сторону, когда заморозил на месте, как он сделал с оборотнями, которые напали на нас.

Одно дело видеть замерзшего волка, и совсем другое — видеть человека, заключенного в толстую глыбу льда. Ее застали во время крика, выражение ее лица было искажено болью или яростью. Нам не повезло, что она не умерла — она была бессмертной, если верить рассказам Нонны, — но, по крайней мере, на какое-то время она будет прирученной, застывшей во льдах.