Царство Прелюбодеев

Меж тем растение не только росло, оно становилось толще, увеличивалось в размерах прямо на глазах. Через несколько минут его верхушка уперлась чуть не в потолок. От основного стебля разошлись зеленые ветки, на них образовались овальные, глянцевитые листья, похожие на листья фикуса.

– Ну, и какой же это арбуз? – ехидно промолвил поручик. – Я же говорю: африканский баобаб – Adansonia digitata по-латынски. Это у них таки матерые стволы вырастают.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросила Алена.

– А я опосля лечения в гошпитале, работал сторожем в Императорском Санкт-Петербургском университете, там и изучил.

Владимир недоверчиво посмотрел на загадочного инвалида и внутренне усомнился его познаниям, полученным в качестве рядового сторожа.

– Ну и ладно, – досадливо отмахнулась Аленка. – Твоя взяла. Ну, только всякие «бабы» Владимиру Ивановичу не надобны, даже если они древа. Я вот полюбуюсь на него и срублю, пожалуй.

– Глупая ты женщина, это же не «баба», а африканский баобаб!

– Сам дурак! – буркнула она.

– Ну, может быть, хватит? – заныл Владимир.

Внезапно на зеленых веточках проклюнулись странные на вид, круглые почки. Почки набухли и укрупнились до размера среднего яблока. Из почек показались бледно-розовые нежные лепестки.

– Во, а баобаб – то зацвел! – обрадовался поручик.

Но то, что проклюнулось из почек, не походило на обычные цветы. В середине цветка вместо лепестков, тычинок и пестиков росли… маленькие человечки. Они увеличивались в размере с каждой секундой: показались круглые, покрытые белыми кудряшками головки; распрямлялись пухлые ручки и ножки; образовались маленькие животы; на кукольных личиках появились точечки голубых глаз, крошечные носики и розовые губы.

– Ой, какИ лепые младенчики! – с восторгом произнесла Алена и захлопала в ладоши.

«Младенчиков» было, примерно, с дюжину. А вернее (Владимир пересчитал по головам) – ровно тринадцать. Их толстые попы были накрепко привязаны к чашкам цветов. С каждой минутой лица становились более осмысленными: они кивали кудрявыми головами, осматривались по сторонам, кряхтели, хныкали, хлопали длинными ресницами, крутили розовыми ягодицами с надеждой оторваться от материнского древа.

– Н-да… – только и крякнул поручик. – Это не Adansonia digitata… Хотя, листья очень похожи.

Душу Владимира все более охватывала смутная тревога и плохие предчувствия: «Уж не ангелы ли это? Больно похожи на «белокрылых», как их называл его патрон…»

Будто в ответ на его мысли у беспокойных младенчиков зачесались розовые спинки, они заерзали, стали тереться ими об листья и стебли. Но крылья не заставили себя ждать! К ужасу Владимира, они материализовались. Правда, они отличались от крыльев тех ангелов, которых он видел в день собственной смерти. У этих крылья походили на крылья бабочек-капустниц. Но все же, это были именно ангелы!

«Да что же это такое?! Виктор убьет меня. Если всё это лезет из моей дурной головы, значит, я пропал. Он точно меня в нижний предел за подобные фантазии отправит! Это же надо! В аду я думаю об ангелах!»

И как назло, новоявленные толстенькие ангелочки, удовлетворенные тем, что их крылья наконец закончили бурный рост и перестали зудиться, уселись поудобней, свесив вниз пухлые ножки с маленькими, торчащими в разные стороны, красненькими пальчиками… И дружно запели «Аве Мария»:

Ave Maria, gratia plena,
Maria, gratia plena,
Maria, gratia plena,
Ave, Ave, Dominus,
Dominus tecum….

– Замолчите, замолчите, сейчас же! Я не заказывал этой музыки! Магистр, если вы слышите меня, это – не я, это – не мои фантазии… – Владимир побледнел и бросился бегом в уборную.

«Я суну голову в холодную воду, и все пройдет. Отступит это наваждение!» – зубы стучали, словно в лихорадке.

Владимир распахнул дверь уборной. Раскорячившись поперек комнаты, закрывая все видимое пространство, в ванне сидел огромный морской спрут синего цвета с черными крапинами. Длинные и толстые щупальца подрагивали. Часть их вывалилась наружу, внушительные концы касались мозаичного пола, красные присоски шевелились, но глаза чудовища были закрыты. Осьминог, похоже, спал.

«Так… Здесь все ясно! Значит, это – все-таки грибы. Будь они не ладны!» – подумал Владимир и хотел было на цыпочках улизнуть.

Но спрут оказался хитрее и изворотливей: он вздрогнул, открыл мудрые, меланхоличные глаза, поднялся из ванны, выплеснув на пол несколько ведер воды. Длинная скользкая рука ухватила Владимира и сжала в плотное кольцо.

«Так, спокойно… Это всего лишь плод моей больной фантазии», – настраивал себя Владимир.