Царство Прелюбодеев

– Давай! Я тоже ванну приму, а то от меня козлами пахнет, – Владимир снова хохотнул.

– Слушай, а это чей дом с высоким зеленым забором? Смотри-ка верхушка, как у терема с коньком.

– А здесь некий господин Горохов живет. В гости к себе приглашал, да некогда мне все было. А что?

– Да, ничего. Я это так – из любопытства. А он какого роду-звания?

– А я и не понял пока. На вид – вроде помещик, или купец. Кто разберет? Хозяин говорил, что он тут давно. А сколько, кто его знает?

– Может, он со времен царя Гороха здесь? – Макар хмыкнул. От его смеха из травы вспорхнула крупная бабочка с ликом Джоконды, укоризненно покачала большелобой головой, и грузно шевеля темными, пыльными крыльями, утащилась в цветочные кусты.

– Тише, Макар, ты всех перебудишь, – громким шепотом отозвался Владимир.

– Да здесь мало кто, по ночам спит. А чего этим молям с кукольными головами делать? Они и днем отоспятся. Не велика важность! – вдруг Макар насторожился и замолчал – Вова, гляди, твой Горохов-то точно не спит!

Они оказались сбоку от дома Горохова, где шли грядки, засаженные какими-то незатейливыми корнеплодами и высокими лохматыми подсолнухами. В этом месте зеленый забор переходил в обычный деревенский плетень.

Владимир перевел взгляд на темный палисадник Горохова – там шла непонятная возня. Кто-то пыхтел и кряхтел, словно поднимая и перекладывая что-то тяжелое.

– Пойдем, тихонечко посмотрим, – жарко зашептал Макар в самое ухо Владимиру.

– А ну, как заметит?

– А мы аккуратно, – перелезем через прясло, пробежим огородами, и схоронимся в лопухах али подсолнухах – в этом месте луна не ярко светит – крыша тень бросает, зато двор и палисадник, как на ладони.

– Пошли…

Крадучись словно тати, оба шалопая на цыпочках подошли к невысокому плетню, ловко перепрыгнули через него, подобно двум козлам, перебежали через ровные полоски грядок и уселись в высоких подсолнухах. Макар ойкнул и чертыхнулся – лицо обожгло крапивой.

– Тихо! – зашептал Махнев.

– Откуда в аду крапива? Да жжется как! – возмущенно прошептал Макар.

– Помилуй, ей здесь – самое место. Так же, как и чертополоху и репьям, – оба тихонько рассмеялись.

В темноте мелькнула полоска слабого света, скрипнули тяжелые петли – это распахнулась дубовая дверь. На крыльцо вышел хозяин. Горохов выглядел довольно сильным и кряжистым мужиком. Рукава крестьянской рубашки были засучены до локтей, в лунном свете поблескивала розоватая вспотевшая лысина, круглое лицо казалось напряженным и озабоченным. В его руках темнело что-то массивное. Широкое плечо придерживало распахнутую дверь. Он положил темный предмет на деревянное крыльцо и шумно выдохнул. Затем воровато оглянулся, крякнул и, ухватив двумя руками, потащил тяжелый предмет с крыльца. Отбежал на несколько шагов и скинул поклажу прямо на траву. Затем развернулся и поспешил назад в дом. И снова вынес что-то тяжелое – в свете луны темный предмет обрел свои очертания. Это было тело! Женское тело! А вернее – тела, их было много. В течение четверти часа Макар и Владимир наблюдали за тем, как коренастый Горохов таскал на себе скрюченные женские трупы с длинными, развевающимися волосами. То, что тела были трупами, друзья поняли сразу – слишком неподвижно и скорее закостенело, смотрелись их несчастные силуэты. Горохов носил тела, словно деревянные поленья, и с глухим шумом сбрасывал их в одну кучу. После целых тел пошли отдельные фрагменты: руки, ноги, туловища. Он шел в дом и возвращался с двумя ногами, заткнутыми под мышки, пыхтел от натуги и сбрасывал их на траву.

У Махнева и Булкина от ужаса зашевелились волосы на голове.

– Ввволллодддяя, ттты что-нибудь ппппонимаешь? – хриплым голосом, стуча зубами, прошептал Макар. – Он что, маньяк-убивец?

– Наверное, – еле слышно отозвался Владимир, горло вмиг пересохло.

Меж тем Горохов вернулся не к дому, а к дальнему сараю и вынес поблескивающую острым металлическим краем, большую лопату. Он поплевал на руки, крякнул и принялся копать яму прямо под раскидистой яблоней.

– Он собрался зарыть все тела прямо в саду? – возбужденно прошептал Макар, – надо бежать в земскую полицию или к исправнику!

– Куда? – саркастически усмехнулся Махнев. – И где же у нас исправник? В лесу у сатиров и русалок, в доме у Полин, у ведьмы Эсмеральды, или может, в замке у нашего принципала[115]? Очнись, Макар, ты все еще витаешь в облаках. Мы в царстве прелюбодеев. Где здесь полиция? Где здесь законы? Где правосудие? Хотя, в этом я заблуждаюсь! Правосудия здесь хоть отбавляй – на всех хватит!

Оба помолчали. Затем Владимир выпрямился и уныло произнес:

– Макар, я так устал душою. Пошли по домам. Не ровен час, этот самый принципал нас на уроки призовет. Нам бы еще все это выдержать. Давай иди и ты до дому. Встретимся скоро. Живы будем – разгадаем мы все эти «тайны мадридских дворов». Всех на «чистую воду» выведем.

На этом они распрощались: Владимир пошел в одну сторону, Макар в другую.