Царство Флоры

– Вот это Нарцисс, а это… это нимфа Эхо? – Катя указала на пару в самом центре гобелена, возле каменного кувшина с водой. Ей приятно было блеснуть эрудицией и перед этой девицей, и перед Тихомировым, который что-то разглядывал в компьютере. Пусть не думают, что капитаны милиции – какие-то там сундуки с ржавыми замками, затесанные тыковкой. – Не повезло бедной нимфе с таким бойфрендом. Это сама богиня Флора. Танцует себе, ей и горя нет. В небе конями управляет, конечно же, бог Аполлон – Гелиос. Бог Солнца. А вот это кто же? – Она указала на ту, которая, запрокинув голову, смотрела на солнечного возницу снизу с земли с тоской и жадностью, с грустью сердечной.

– Кифия-Подсолнух, – ответила Марина. Занятая составлением композиции, она не оборачивалась на гобелен, отвечая чисто машинально. Видно было, что объяснения давно уже навязли у нее в зубах. – Она всегда смотрит только на него одного, и видит только его, и любит только его. Без него она умирает, вянет. Они все умирают в конце концов, превращаются в цветы. Это «Метаморфозы» Овидия. Пуссен сделал точную иллюстрацию к ним.

Катя смотрела на картину. Танцующая Флора, залитая солнцем цветочная поляна. Шпалеры диких роз. Нарцисс, зачахший от любви к собственному отражению в воде; нимфа Эхо, безответно влюбленная в него; Кифия-Подсолнух, опять-таки влюбившаяся в самый недоступный объект желания – в солнечного бога… Любовь, любовь, любовь, шмель, жужжащий в стеклянном плену окна. Но почему же тогда… Зачем на цветах столько крови набрызгано? И этот вот… этот кричащий от ярости и боли… этот ужасный воин в шлеме с перьями, который вот-вот покончит с собой в этом цветочном раю, напоровшись на собственный меч, воткнутый рукояткой в мягкий дерн?

Катя протянула руку и коснулась вытканного лезвия. Потом дотронулась до груди воина. Полдюйма, не более, вот сейчас это произойдет, он разрежет себе сердце острием.

– Это Аякс, тот, что из Трои, – сказала Марина.

– А это гвоздика… кровь его превращается в гвоздики? – Палец Кати скользнул вниз. К ногам воина Аякса падала гвоздика. – Почему же он хочет убить себя?

– Они что-то там не поделили на Троянской войне. И его предали, обманули. А он не смог этого перенести и зарезался. Гвоздика с тех пор самый мужской, воинский цветок. Заметили, ее всегда на 23 февраля мужикам дарят?

– Точно, дарят. А этот охотник, раненный, с копьем, с собаками? Странно, как смотрится кровь, превращающаяся в цветы. Зловеще.

– У нас есть кое-кто, кто считает, что это очень даже оригинально, – усмехнулась Марина. – Охотник – это античный мачо, любимец дам – Адонис, убитый вепрем.

– И есть такой цветок адонис?

– Есть анемон – так себе, невзрачный дичок.

– А за ним кто же изображен – вот здесь, в венке и тоже с цветком?

– Гиацинт. Вон его убийца наверху, – Марина указала на солнечного возничего. – Случайно пришиб парня, а до этого они дружили, были неразлейвода. И вот эти тоже дружили-дружили, были неразлучны и умерли в один день, превратившись в растения. – Она ткнула в пару, вольготно раскинувшуюся в нижнем правом углу картины. Два юнца в венках, голова одного на коленях другого, томный взгляд. – Это Крокус и Смилакс. Сладкая парочка.

– Гомики, – подал реплику молчавший до этого момента Тихомиров.

– Ничего подобного. Просто в древности так было принято, такие были правила дружбы. По-твоему, мужики и дружить уже не могут без подозрения в голубизне?

– Нет, скажите, я такое говорил? Говорил? – Тихомиров покачал головой. – Вот вечно мои слова перевирает, что за манера такая!

– Потрясающий художник Пуссен, – заметила Катя примирительно. – Вообще, у вас интересный магазин, надо взять на заметку.

– Берите, берите, пригодится и вне службы тоже, – хмыкнул Тихомиров. – Свадьба наметится, день ангела, день влюбленных или похороны там… Ну, до этого, я думаю, не дойдет. А так всегда рады украсить серые будни нашей флорой.

– Вот, пожалуйста. – Марина выставила перед Катей корзиночку с цветами. Чудесная стильная поделка.

– Сколько я должна? – Катя полезла в сумочку за кошельком.

– Обижаете, – сказал Тихомиров.

– Нет, нет, сколько? – Катя зацепила в недрах сумки кошелек, и тут взгляд ее наткнулся на диск. Тот самый диск, на который она скачала у Колосова файлы по убийству в Больших Глинах. А ведь там тоже были цветы. И эта странная улика – желтый пластиковый цветок, похожий на недоразвитый тюльпан, и фрагмент еще какого-то растения.

«Вот так удача, сейчас спрошу, – обрадовалась Катя, расплачиваясь. – А то где потом эксперта искать? Тут же профессиональные флористы».

– У меня к вам еще один вопрос, – сказала она. – Можно вот этот диск открыть на вашем компьютере? Нужна небольшая консультация.

Марина вручила ей корзиночку и забрала диск. С несколько озадаченным видом обернулась на Тихомирова. Тот кивнул – давай, давай, исполняй.

– У нас одно дело, и там непонятный предмет найден. Два непонятных предмета и как раз по вашей части. Вот этот файл, пожалуйста. – Катя показала на мониторе. – Скажите, пожалуйста, что это может быть за цветок?

– Вот этот желтый на фото? Но он же ненастоящий.